Он, извиняясь на каждом шагу, раздвигал стоящую молодежь в разные стороны и вскоре все-таки зашел за стойку, где помимо двух покорных девушек-барменш активно орудовал стаканами и профессионально жонглировал бутылками невысокий бармен по имени Миша. Ему недавно стукнул 21 год, а его ежемесячному заработку мог позавидовать опытный инженер крупного оборонного предприятия. Миша стоял на тонких ножках, наполовину прикрытых фартуком. Сверху он был одет в белую рубашку с блестящими полосками, поверх нее красовался свежевыглаженный мамой черный жилет, словно он был не барменом в клубе, а крупье в казино. На вид ему можно было дать лет так 15-17. По внешности, даже несмотря на элегантную бородку (лицо его было выбрито гладко – вся растительность находилась строго под подбородком), в нем все равно угадывался вчерашний мальчик: он был худощав, курнос, весьма улыбчив и временами пугал всех своей серьезностью и закрытостью, но даже из-за этого его почему-то никогда не воспринимали всерьез, что его очень задевало. Он обладал весьма необычным голосом, будто что-то внутри не давало прибавить его глуховатый тембр на полную громкость. Треугольный подбородок, широкое лицо, темно-голубые глаза и коротковатые черные волосы в тон бороде завершали его мальчишеский образ. Еще одним его минусом были крупные кисти рук, но, благодаря своему упорству (иногда это смотрелось, словно он нарочно играет на публику), он сладил и с этим недостатком – его руки умели многое, он в совершенстве овладел искусством бармена. Недавно он получил в попечение двух барменш – тут он распоряжался ими как самый строгий начальник, причем не обращая на девушек никакого внимания с чисто мужской точки зрения. После нескольких намеков и подкатов к главному бармену стажерки сдались, а позже стали над ним посмеиваться, считая сначала, что он гей, а потом они подняли планку до неуверенного в себе девственника.
Управляющий, как и его подчиненный, знали обо всем, что творилось в клубе – они знали и о механизмах спаивания, и о кругах, о которых я рассказывал ранее, и самое главное – они были осведомлены о наркоте, которая крутилась здесь под их присмотром. Они получали солиднейшие барыши за нее. Причина такого риска точно неизвестна: управляющий считал, что клуб на грани потери авторитета и клиентуры; бармен думал, что его шеф таким способом копит на дорогой подарок его любовнице-официантке. Хотя обычно наркодельцы не спрашивают, что думают те или иные люди. Гончаров и не подозревал, что наш бармен Михаил уже давно замешан в терках между наркоторговцами. Он был одним из связующих звеньев в городской торговле убийственным зельем, поэтому заинтересованность клуба в новом «виде деятельности» была весьма на руку натасканному в этом деле бармену.
Миша отлично знал Алексея Вершинина – они когда-то были связаны подобными нарковзаимоотношениями. Первый тайный штрих к Лешиному пристрастию к наркотикам внес, кстати, сам Михаил, но Вершинин так и не догадался об этом. Миша тайно возненавидел Алексея,