Мечта любого правителя
На самой верхушке лысого холма, торчащего среди лесной чащи словно прыщик на небритой морде, на пне некогда могучего дерева сооружена избушка. Она выглядит именно так, как должна выглядеть обитель лесной ведьмы. Почему лесной? Да потому что у городских на окнах белеют шелковые занавески, на подоконниках стоят горшки с геранью, и вообще… они живут в городе. Здесь этого ничего нет. В окнах белеет паутина, на подоконниках зеленеет мох, а вокруг шумит дубрава. Почему ведьмы? Да потому что какая иная женщина согласится украсить козырек своего дома не петушком – золотым гребешком, а черепом оленя с ветвистыми рогами, в которых сплела гнездо пара аистов? А использовать вместо дверной ручки человеческую волосатую ступню? Про пучки сушеных змей и ящериц, шелестящих на ветру под козырьком порожка, я вообще умолчу.
А так избушка как избушка. Разве что двухэтажная, но в остальном похожа на те, что рисуют в учебниках истории. Сложенное из едва-едва отесанных бревен строение, крытое соломой. Дверной проем очень низкий, редко какой китаец не пригнувшись войдет, а оконца и того меньше. Матовым бельмом белеющие в них рыбьи пузыри не иначе как принадлежали при жизни пескарям или какой другой плотве.
– Босс, – испуганно спрятался за спину Гриши гремлин, – здесь нечисть водится, вот те крест.
– Кто бы говорил… – заметил я.
– А что я?! Я ничего. Я ведь свой в приборную доску, а они…
– В этой дыре поди и спутникового телевидения нет, – скривился браток.
– Здесь вообще телевидения нет, – напомнил я. – Нигде. И еще довольно долго.
– А как же они живут?
– По-разному. Не в телевидении счастье, и не в электричестве, и не в теплом санузле, и…
– Здесь даже света нет? – прозрел Гриша.
– Почему же? Есть. Свечи и лучины. Может даже керосинки уже изобрели.
– Давай еще дома поищем, а? Пускай без телевизора, но чтобы хотя бы электричество было.
– Босс, мне тоже здесь не нравится, – признался гремлин, заметно заплетающимся языком. Бутылка в его руках опустела на треть. Что ж… каждый борется со стрессом по-своему.
– Думаю, до ближайшего жилища не один час идти, – сообщил я и решительно направился к избе. Но не сделал я и пяти шагов, как путь мне преградила псина. Не то чтобы очень уж гигантского размера, но однозначно адского характера, на что ненавязчиво намекают все три оскаленные пасти и все шесть пламенеющих глаз.
– Р-р-р… Тяв!.. Ры-ы-ы…
– Ц… ц… – от испуга я начал заикаться.
– Я тебе цыкну! – произнесла средняя голова адского пса, впившись в меня яростным взглядом.
Я отрицательно замотал головой, пытаясь сказать, что не цыкать на него собирался, а хотел по имени обратиться. Обычно на животных, хотя бы частично одомашненных, звуки их клички действуют успокаивающе.
Бабах! – прогрохотало у меня за спиной. Мимо уха, взъерошив волосы, просвистела пуля.
Я распластался на земле, накрыв голову руками.
– Апчхи!
Но