Не пойму, мне страшно или… я боюсь собственных подкожных импульсов? Того, что мне хочется пройти дальше и увидеть (подсмотреть) то, что не может дорисовать в моих рассыпавшихся фантазиях мое обомлевшее воображение? И оно не просто атакует мой мозг, растекаясь по телу и коже ментоловой дымкой покалывающих кристаллов, оно заполняет меня буквально под завязку, усиливаясь в разы благодаря твоей окутывающей близости… пальцам, считывающих мои обнаженные эмоции и ощущения по моим проступившим на спине мурашкам…
– Господин Мэндэлл, добрый вечер! Мэм… – внимание со скулящим сопротивлением тянется в сторону материализовавшегося из плотного воздуха статного мужчины в черной тройке с сажевым отливом. Неопределенного возраста, высокий, худощавый, очень короткая стрижка серых седых волос и весьма выразительные (можно сказать, нестандартные и довольно интересные) черты лица с очень… проникновенным взглядом внимательных, но абсолютно не сканирующих тебя глаз. Не помню, чтобы на меня когда-нибудь смотрели настолько учтиво, вежливо и… совершенно без каких-либо поверхностных излишеств.
– Ральф… – твой сухой бесчувственный ответ, от которого скорей на спине выступит ледяной пот, чем возникнет желание посмотреть в твои глаза и продолжить разговор.
– Ваш кабинет уже готов! – приятная улыбка администратора (или кто он там… тут?), без капли заискивания и тени выслужливого подхалимства (ну, прям, достоинство потомственного дворецкого). Кажется, что ещё секунда-две, и он тут же отступит в тень, бесследно растворившись в окружающих сумерках только по едва заветному кивку удовлетворенного гостя.
Кабинет? Это в смысле, одна из этих комнат?
– Господин Рейнольдз ещё занят?
– Да, сэр. Но я пока не могу точно сказать, когда он освободится…
– А я пока никуда и не спешу.
Всё-таки не сдерживаюсь и поворачиваюсь лицом-взглядом к твоему лепному профилю, черты и рельефы которого в новом окружении нового мутного освещения покрылись такими же глубокими и контрастными тенями, как и у Ральфа. Сердце совершает очередной сбивающийся перебор, словно я только что увидела одну из самых совершенных жестких и притягательных масок Дэниэла Мэндэлла-младшего. И похоже, мурашки по моему затылку и спине натянули кожу до состояния тугого барабана, вплоть до пульсирующего онемения на затвердевших сосках. Fuck! Очередной искрой статического тока от невесомых движений твоих пальцев по шейным позвонкам, зарядом выжигающих игл в поры, капиляры и нервные окончания. Я когда-нибудь научусь не вздрагивать от твоих физических (и ментальных тем более!) манипуляций?
– Приятного вам вечера… мэм!
У меня