– Ведь ты не станешь отрицать, – всё тем же голосом спросил следователь, – что накануне разыгравшейся трагедии был у Васильева и пропустил с ним пару стаканчиков «Распутина»?
– Угу—у—у… – протяжно пробурчал Анатолий, не отрывая своего отчуждённого взгляда от потолка.
«И что я вожусь с этим недоумком?» – подумал Филимонов.
После непродолжительной паузы он снова обратился к Шаврову.
– Толик, ты помоги мне разобраться вот в чём…
– Всё равно упадёт, – сквозь кривые зубы процедил Шавров.
– Кто? – не понял Филимонов.
– Вон… – коротко ответил Анатолий и медленным движением руки указал вверх, где ползал большой коричневый таракан.
«Зачем я его вызывал?» – озлобился следователь.
– Понимаешь, Толя, – начиная раздражаться, продолжил Филимонов, – там ребёнок погиб. Я бы хотел с твоей помощью…
– Полтора годика, – еле слышно выговорил Шавров.
– Кому? – недоумённо спросил Филимонов.
– Гришкиной дочке!
– А… Мариночке? – понял следователь. – Да, полтора годика ей было.
– Красивая, – промямлил Шавров.
.– Дети все красивые.
– Светлана!
– Какая Светлана? Ты имеешь в виду жену Васильева?
– Всё равно упадёт…
– Кто? Да чёрт с ним, с тараканом! Никуда он не денется, – грубо сказал Филимонов.
Немного успокоившись, он попытался продолжить допрос:
– От Мариночки почти ничего не осталось. Понимаешь?
– Костёр сгорит… Пепел будет… – безучастно промолвил Шавров. Он нехотя оторвался от потолка и вперил холодный взгляд в следователя.
– Будет пепел, будет… – согласился Филимонов и тут же добавил: – Только другого содержания! Толя, ты лучше вот что скажи… Когда Гришка убил жену, Мариночка ещё была жива?
– В кроватке лежала.
– Спала, что ли?
– Не плакала…
– Может, ты видел, как он дочку порешил? – продолжил допытываться Филимонов.
– Гриша?
– Он самый, – подтвердил следователь.
– Не-е-е… – протянул Шавров. – Гриша любил Маринку!
– Любил, говоришь? – недоверчиво спросил Филимонов.
– Светку бил… – опять отчуждённым голосом сказал Шавров.
– Симпатичная была, – подметил следователь, – фотографии видел. Не исключено, что Васильев ревновал её.
– Не-ка…
– Что – не-ка-а-а? – передразнивая, спросил Филимонов.
– Любил Маринку! – уверено заключил Шавров.
– Значит, не убивал?
– Любил Маринку!
– Так поэтому он её бензином облил? Чтобы заживо, как цыплёнка?! – гневно сжимая кулаки, вспылил следователь.
– Не видел! Спать ушёл.
– Да-да…