– Я… не знаю, – пробубнил Отто после долгой и угрюмой задумчивости. Вероятнее всего, это было сделано только ради того, чтобы не показаться чересчур уж доверчивым и не обдумывающим поступки человеком. В настоящий же момент по его телу пробежала легкая дрожь от осознания того, что теперь мучения наконец кончатся, и можно будет спокойно и здорово зажить.
– Вы боитесь? Что ж…в этом нет ничего постыдного. Человек без страха в сердце мало чем отличается от чудовища. Но поймите меня правильно. Если мы найдем эти записи, я, возможно, смогу их доработать и изобрести вакцину. Если я, конечно, не утратил своих способностей. – И с печальным видом стал осматривать пол, заваленный неудачными образцами.
– Хорошо, – твердо ответил Отто.
– Вот и славно, вот и славно, – вновь затараторил Элиас, протягивая собеседнику руку. – Большое вам спасибо, Отто.
– А ты не думаешь, что власть уже изобрела вакцину?
– Нет, нет, такого просто не может быть. Во-первых, там одни полные, я извиняюсь, дураки, а во-вторых, они бы наверняка уже пустили ее в продажу. Они точно не преминули бы возможностью заработать на этом денег.
Отто отодвинул свой фужер, так и не сделав ни одного глоточка, и поднялся из-за стола. Элиас вскочил следом.
– Я не могу вас отпустить. Во-первых, как вы могли уже заметить, погода там ни к черту, а во-вторых, вы даже не отужинали у меня. Так не делается.
– Я не ухожу.
Охотник зашагал в сторону комнаты с больной женой и ребенком. Алхимик с переполнявшим ему любопытством кинулся следом.
Войдя, Отто аккуратно, дабы не разбудить младенца, прошел к изголовью кровати Элейн. Сунул руку в карман и извлек деревянную коробочку. Достал оттуда три белых кругленьких таблетки и положил ей в длинную руку, которая, словно безжизненная, была протянута вдоль тела. Девушка с невероятным усилием смогла улыбнуться и кое-как поднять руку, после чего положила одну из таблеток на язык. Элиас, стоявший в дверях и наблюдавший, чуть не заплакал, но, дабы не подавать виду, отвернулся и утер рукавом слезы.
– Спасибо, Отто. Спасибо…
Сам же охотник, наблюдавший за девушкой, не выражал особых эмоций. Все, что он смог из себя выдавить, так это слабенькую улыбку, которую, впрочем, не было видно из-за маски. Элейн на глазах менялась, превращаясь из дохлой на вид собаки в красивую даму. Хоть ее страшная худоба никуда не делась, признаки болезни отступили. Коричневая шерсть с рук и головы ушла, кожа вновь стала такой, какой должна быть, пусть и несколько бледноватой, клыки и когти тоже ушли. Очаровательная блондинка с волосами нежного