Ее внимание ко мне на исходе. Но сейчас его хочется вдвойне. Я сжал в кулаке ноющие яйца.
Думаю, счастье – это неопределившаяся девка. Счастье ведь ОНО. Вот и попадает это близорукое недоразумение где-то между: или в липкие руки ботаников, что так усердно готовились к встрече с ним, или в косяк, который упорно ждал его. Нужно поступить проще: надо найти пристанище счастья, где оно спит, ест и стирает грязные трусики после смены. Приду туда и высокомерно так скажу, не моргая глядя прямо в глаза: ты мне теперь не нужно! Было время, нуждался, искал, мучился. А сейчас твое место на полке трофеев. Вот так, счастье…
…– Бе-ерг, откуда-то издалека слышится такой знакомый голос. – Бе-ерг, наглый хряк! Вставай, – в трясущем меня объекте не сразу, но все-таки опознаю Лену. – Просыпайся. Кто вообще спит днем?
Лена садится за стол возле дивана, закидывая ногу за ногу, и включает настольную лампу. От Лены пахнет чем-то цитрусовым. Она любит все энергичное, живое, будоражащее.
– И как это понимать? – она открывает томик Маркеса.
– Что именно? – продирая глаза, спрашиваю я.
– Где «привет, любимая, так соскучился»?
– Привет, любимая, – бесцветным голосом я повторяю ее слова.
– Понятно, – кивает она – и быстро перелистывает страницы «Воспоминания моих несчастных шлюшек», выискивая там, по всей видимости, что-то свое.
– Смена закончилась в десять утра…
– Ты реально устроился на еще одну работу? – с удивлением спрашивает Лена. – Не проще было что-нибудь продать?
– Лен, продавать нечего. Отцу нужны лекарства. Вот я и работаю. И иначе не могу.
– Ну, да, ну, да, – она машет рукой и снова берется за книгу. – Слышала эту песню: «Лен, потерпи. Лен, нужно время. Я не могу иначе». А я могу? Мне че, паранджу одеть?
– Надеть, – тихо поправляю я.
– Что? – большие голубые глаза в полумраке комнаты уставились куда-то мимо меня. Зло, раздраженно. Когда этот взгляд направлен не на меня, то выглядит это не так устрашающе, словно обращаются не ко мне вовсе, а значит, порция гнева достается другому.
– Говорю, что не стоит так бурно реагировать.
– На кой мне в ваши трущобы мотаться? Мне внимание нужно, Берг. Мне что, в монахини подстричься? – Лена ставит ноги шире, раскачиваясь в кресле вправо-влево. Лампа освещает гневное лицо и беленький треугольник под короткой юбкой – то, что мне сейчас нужно больше денег, больше воздуха и еды.
– Постричься, – автоматически поправляю, – Лен.
– Да заколебал ты ленкать! Отцу твоему хана.
– Не говори так.
– Ему осталось от силы месяцок.
– Тебе пора, – я встаю.
– Не