Тем временем Селеста закончила сеанс нежностей и обернулась ко мне:
– Вероника, познакомься, это Бертина, в прошлом – личная кухарка Екатерины Медичи, а в настоящем – моя хорошая подруга, – многозначительно пояснила Селеста.
– О! – вырвалось у меня.
– Не пугайся, милочка, шалости с ядами давно в прошлом, – подмигнула мне Бертина. – Теперь – только легальный общепит!
– Берти, не шути так, ты же ее пугаешь, – рассмеялась Селеста. – Это Вероника, наша новенькая. Я за ней пока присматриваю.
Мне показалось, что в голосе Селесты промелькнули нотки гордости. Она продолжала:
– Берти, я знаю, что завтрак мы уже пропустили, а до обеда еще пара часов. Но, может, ты нас подкормишь чем-нибудь, а то мы ужас какие голодные, – девушка просительно сложила ладони и стала похожа на ангелочка.
Повариха всплеснула руками и засуетилась за буфетом, что-то доставая на ходу и приговаривая:
– Разумеется! Разве я могу дать своим птичкам умереть с голоду!
– Вот она всегда такая, – с нежностью сказала Селеста, присаживаясь к одному из столиков. – Садись, чего стоишь?
Я послушно присела.
– Она правда была с этой Медичи? – Спросила я шепотом, когда Бертина румяным вихрем выбежала за чем-то в подсобку.
– Правда, – так же тихонько ответила Селеста. – Хотя сама она никогда яд в еду не добавляла, да и Медичи тоже, скорее всего. Это потом уже про нее люди придумали. Бертина очень добрая. В последней жизни у нее был муж и дочка, они умерли от чумы. И она, бедная, заболела, ее выслали из города с другими зараженными, даже священника не позвали. Потом не похоронили. Берти после смерти стала призраком, жила у своего тела, хорошо хоть с ума не сошла. Ее Санитары спасли, отправили в Карантин. После лечения она где-то в низших мирах работала, потом сюда перевели. Директор Академии сказал, что здесь у нее есть возможность отработать свои долги, поэтому сейчас она очень счастлива. А я за нее счастлива, -
– закончила Селеста, и как раз вовремя, поскольку Бертина вернулась к нам с огромным куском вяленого мяса.
Хотя краткий рассказ Селесты едва не отбил мне аппетит, болтовня Бертины и запахи еды напомнили мне о чувстве голода. Под умиленным взглядом Бертины мы с Селестой дружно принялись за обед. Однако стоило мне проглотить первый кусок бутерброда с мясом и сыром, как я почувствовала странный вкус неземных продуктов. Или его отсутствие?
– Не такие вкусные, как в нашем мире, – с набитым ртом пояснила Селеста, заметив мою озадаченность. – Здешние повара пытаются имитировать вкус продуктов, но из-за свойств амброзии редко получается один в один.
– А, поняла, – ответила я. – Все равно вкусно!
Здесь я соврала. Для местной еды скорее подходило слово «сносно».