Она воображает Аднана в бане. Такой серьезный, он всегда такой красивый в своей серьезности, когда занимается бизнесом. Аднан выпьет лишнего, он любит нравиться компаниям, но всегда будет как минимум на один бокал впереди хозяина. Она представляет себе завтрашний ужин: мужчины говорят друг с другом о футболе, политике и сделках, а женщины обсуждают за столом семейные дела, сплетни и происходящее в обществе. А как вы проводите время, миссис Эркоч? Да так, ищу Медового кадавра. Что может быть абсурднее в Стамбуле: легенда, вынырнувшая из магического прошлого, или отказ от миллиона евро из-за запаха лосьона после бритья?
Она надевает халат и делает звонок. Акгюн тут же вспоминает ее имя.
– Миссис Эркоч. Простите, чем я могу помочь?
Она ощущает фантомный запах лосьона «Арслан».
– Речь о вашем Медовом кадавре.
– И?
– Я займусь этим.
Вторник
3
– Жарко, – говорит отец Иоаннис.
– Жарче, чем вчера, – вторит ему Георгиос Ферентину.
– Жарче, чем когда бы то ни было, – замечает Лефтерес-кондитер. – За тридцать восемь перевалит.
– Жарко, как в аду, – добавляет Константин. – Прошу прощения, преподобный.
– В аду пожарче, – возражает отец Иоаннис.
Бюлент приносит палочку, на которую нанизаны бублики.
– И что на этот раз? – спрашивает Лефтерес. Он перемешивает чай, кристаллики сахара кружатся и тают в горячей жидкости.
– Волкан прошел тест на уровень физической подготовки, да?
Лефтерес в отчаянии поднимает руки.
– Как ты это делаешь?
– Я от природы предприниматель, у меня понимание рынка на уровне инстинктов.
– Ага, тогда почему ты до сих пор держишь эту лавку? – спрашивает Лефтерес-памфлетист.
– Да я бросил бы, если бы речь шла о реальных деньгах, – говорит Бюлент. – Возможно, я боюсь успеха. Это наш основной национальный недостаток.
Константин отщипывает кусок от своего бублика.
– Эй, Ферентину, что там про вчерашнюю бомбу?
– А почему ты его спрашиваешь? – интересуется отец Иоаннис.
– А вы все