ты не зря высоко подняла —
чтобы недруг запомнил их…
Что-то задело меня деревенского…
Что-то задело меня деревенского.
Там за рекой в окнах теплится свет,
на Перерытице дом Достоевского,
с видом на речку его кабинет…
Тайна творений что временем смазана :
узкие улочки, бытность тиха,
где-то вот здесь жили те – Карамазовы
в коих сомнения с боязнью греха,
Грушеньки слезы в подушку пролитые,
дерзость и святость, безволие и власть,
гнезда семейные так и не свитые,
холод вражды и любовная страсть.
Где-то вот здесь…
Как подумаю видится
жизнь захолустная в русской глуши,
домик писателя у Перерытицы,
книги его и частица души.
Сила Русской земли
Не сгибаемая наша Русса —
наша Родина, наша мать,
и откуль в тебе силы берутся?
Кто не знает тебя – не понять…
Сколько раз, подвергаясь набегам,
поднимала себя из руин —
для Руси, ты была Оберегом,
даже жертвуя телом своим.
Сколько шрамов на нем, сколько ссадин,
сколько ран. Разве все перечесть?
Среди войн, разорений, в Осаде
сохраняла ты Русскую честь.
В дни, когда вся Европа лежала
у истоптанных вражьих сапог,
ты упорствовала, ты сражалась,
и Победа далась не легко.
В той земле нашей доброй, старинной,
на которой гремела война,
столько слез, столько крови невинной,
что сполна напиталась она…
Ты воскресла. Ты очень красива,
а особенно в Мае – весной.
И пусть недруг гадает: – В чем сила?
А ведь сила, в землице родной.
Демянский Котел
Под Старой Руссой, как дрова в костер,
бросала смерть солдат на Поле Брани.
Кипел в крови, над пламенем Котел
на волосок к безумию – на грани.
И пот, и слезы, и тупая боль…
За матерей, за землю, за Отчизну
шли здесь солдатики в последний бой.
А Воронье по ним справляло Тризну.
И сколько их до ныне с тех времен,
сраженных разом, тем последним боем,
в лесах лежит, порою без имен
или с пропавшей без вести судьбою?
На горе матерей, жен и сестер
(из их родных не сыщете вы трусов)
кипел Демянский Роковой Котел
в сырых, глухих лесах под Старой Руссой.
Под Старой Руссой кто душою не поэт?
Глубокой осени куплет
безумно грустный —
но кто душою не поэт
под Старой Руссой?
Кто в зиму среди вьюг лихих,
того не зная,
ночами не слагал стихи
о нашем крае?
Кто вмиг весною опьянен,
в мечтах беспечных,
не околдован,