И все хороним, все хороним…
И русская берет тоска
От боли этой, как от хмели…
Простите, братцы, что пока
Не всех мы вас найти сумели.
Часть 2
В ноябре 2019 года на сотовый телефон моей внучки Зверевой Светланы Андреевны поступил звонок.
Звонил Председатель Совета Московской общественной организации по увековечению памяти о погибших защитниках Отечества «Поиск» Фетисов Андрей Иванович. Телефон внучки с девичьей фамилией Папсуева он нашёл в интернете в соцсети «Одноклассники».
Выяснили, что Светлана – правнучка Папсуева Дмитрия Егоровича, погибшего в годы Великой Отечественной войны, останки которого обнаружены поисковиками под Вязьмой и погребены в Вяземском районе, Смоленской области, в селе Богородицкое на военном Мемориале. Новость стала сразу известна всем родственникам.
…
В 1944 году мы с матерью получили извещение о том, что отец в марте 1944 года пропал без вести. Однако, сразу было ясно, что извещение – отписка, «туфта». Ведь Смоленщина была освобождена от оккупации в сентябре 1943 года, т.е. шесть месяцев ранее, и отец обязательно прислал бы письмо – почта начала работать в первые же дни после освобождения.
Но писем не было – значит в 1943 году уже живого отца – не было…
Ведь первые реальные сведения об отце появились уже осенью 1941 года – когда в селе появился Поляков Иван Тимофеевич, коммунист, сельский активист, чудом живым выбравшийся из окружения из-под «Вяземского котла». Иван Тимофеевич рассказал, что воевал вместе с моим отцом. Отец командовал ротой, а Иван Тимофеевич был в роте комиссаром. Но в суматохе тяжёлых кровопролитных боёв они потеряли друг друга.
…
На фронт отец ушёл в воинском звании «старшина», присвоенном ещё в 1932 году на срочной службе. С 1939 по 1940 г. во время освобождения Западной Украины и Белоруссии отец так же был призван в Армию. Я не помню, говорил ли Иван Тимофеевич о воинском звании отца, не помню какое звание отца было указано в извещении (оно потеряно), но, наверное, ему было присвоено офицерское звание.
Да и моя бабушка Папсуева Матрёна Андреевна, как она говорила, «получала много денег» за моего отца, как погибшего офицера – кормильца.
А вот мне, пацану – его сыну, государство почему – то денег не платило. Ведь отец якобы не погиб, а пропал без вести…!
Таков был закон.
Правда, местные власти к нам, военной безотцовщине, относились ко всем одинаково. Независимо от того, какие извещения о гибели наших отцов приходили…
…
Получив известие о том – когда, где, и как погиб мой отец, я испытал двоякое чувство.
Я обрадовался тому, что отец погиб не в мучениях в плену, не в какой-то бытовой военной неразберихе тех страшных событий, не в штрафбате, а как достойный воин с оружием в руках.
Я очень опечалился тому, что о ратной и достойной судьбе отца не узнала его супруга и моя мать, Папсуева Ольга Захарьевна, ушедшая