Хоронили мы дядю Мишу почти всем классом тогда. Переживали страшно, и я тогда так и сказал на поминках от нас ото всех, что, мол, у нас, у каждого, был свой дядя Миша и вот сегодня мы его похоронили… Как-то хорошо мне удалось тогда сказать, в общем. Пацаны сказали: «Молодец». А Митяй сказал: «Спасибо, Гринь».
А сейчас, первого октября 1990 года, мы все, включая и дядю Мишу, приехали в аэропорт.
Мастера
Сегодня, раз, наверно, в двести первый,
Опять смотрел тот фильм я, «Экипаж».
Опять садились мне они по нервам,
И снова колотило меня аж.
В кабине, в фильме, летчики сидели,
Судьба, у каждого из них, своя была,
Но вместе, как один, они летели!
Да, это точно были мастера!
В кино показана отважная картина,
Там создан образ, пойман верный кадр,
В актерах жизни видится витрина,
А снять тот фильм ведь тоже нужен дар.
Сыграть чтоб жизнь, жить надо с пониманьем
Всех тонких граней зла, любви, добра…
И чувствую я всем своим сознаньем,
Что фильм тот сняли тоже мастера!
Был в Феодосии недавно в галерее —
Той самой, где великий маринист
Жил, пребывая в мастерства творенье,
И мир в картинах его был лучист!
А у нас тоже, в местной автобазе,
Был парень, что талант свой проявил —
Он нереально ездил на «КамАЗе»,
Что не было сомнений – мастер был!
У друга батя был – великий мастер дела
Металлообработки на станках.
Когда работал он, любого душа пела,
Поскольку мастерство тот наблюдал!
И всадники – друзья мои с походов,
Джигиты, конкуристы, казаки —
Талантов ярких бесконечность всходов
И мастерства великого штрихи!
Из ДТП ужасного спасая
Остатки человека одного,
Уверен был я – он дошел до края,
Вершащего всё в жизни, своего.
Но повезло бедняге несказанно —
В больнице мастер на дежурстве ждал.
И этот мастер кровью перемазал
Аж полбольницы, но его собрал!
Учитель школьный в класс глядит в волненьи,
Не спит над планами уроков до утра —
Он мастерством рождает поколенье,
В котором тоже будут мастера!
С комбайнов вечером сошли мы, как хмельные,
Нелегок труд наш, доложу я вам,
Но тот, кто видел все это, поныне
Завидует нам – поля мастерам!
А дед мой, помню, так держал рубанок
В больших руках натруженных своих,
Что, будто бы из-под полозьев санок
Как