Теперь мне должны объяснить, как можно было устроить истерику в лодке посреди озера, окутанного туманом. Здесь даже сов не слышно. Зато я хорошо могу разобрать хихиканье Доминика в его тупой голове и растерянность Эрика, ведь он не это имел в виду. Как обычно.
По водной глади мимо нас проплывает утка с маленьким прицепом утят. Она как-то по-птичьи гордо оглядела нас и поплыла дальше. Малыши даже не подняли голов, им не стоит отрываться от матери.
К моменту, когда Эрик пододвинулся ко мне поближе, чтобы объясниться, я уже тысячу раз успокоилась и пожалела, что вообще прикрикнула на него. Мне всегда было не по себе от того, что он единственный человек, на которого я повышаю голос. Будто я кричу на беззащитного щенка, прижимающего уши от любой громкой нотки или словно я вытащила одного из утят и растрясла его до боли в голове, приговаривая, какой он глупый и бесполезный.
–Ты не это имел в виду, я понимаю. – начала я, чтобы он и не начинал. Он улыбнулся. Теперь улыбаюсь и я.
–У вас есть мысли, кто может быть убийцей? – Доминик шлепнул веслом по воде, но моя улыбка тверда и не пропала. – Я думаю, что это некий старый извращенец. Нужно искать по домам престарелых и психбольницам.
–Ну, во-первых, – подхватил Эрик, – из психбольниц навряд ли выпускают поубивать и впускают обратно. А, во-вторых, я настаиваю, что это взрослый здоровый мужчина в расцвете сил. Последнюю жертву развесили на заборе, как старик может сделать подобное?
–Ну, во-первых, ты не прав. – бросила я, забрав весло у Эрика, чтобы показать ему свою силу- Убийца может быть любого возраста и пола.
–Кем он ни был, он чертов гений !– Доминик вновь приобнял Эрика. – Убийцы всегда обладают шармом.
–Согласен. – Эрик забрал у меня весло. – Но я настаиваю, что это мужчина. Так четко все спланировать, убить, расчленить по всем законом анатомии, развесить и не оставить улик!
–Да что вы заладили? – вырвалось у меня. – Убийца не может быть гением. Он даже не может иметь пол. Совершивший убийство перестает быть человеком. А вся эта романтика вокруг смертей популяризируют убийства среди подростков и они начинают думать, что быть психопатом с огромным топором- это сродни рок-звезды.
–Я уже далеко не подросток. – усмехнувшись, прервал меня Доминик.
–Подростков и идиотов, я не закончила.
Опять никто не засмеялся. Глаза Эрика скоро останутся за веком, если он не перестанет их закатывать на мои высказывания.
–А вообще, – решила разбить я тишину, – у убийцы должен быть мотив, вероятнее всего, он или она получили серьезную травму в детстве и теперь вымещают свою злость на окружающем мире.
–Ну, во-первых, – опять начал Эрик, – он. А, во-вторых, почему человек не может просто получать от этого удовольствие, например?
–Если его это сексуально возбуждает только…
–Не обязательно, вдруг, выброс кишок из туловища приносит ему радость. – усмехнулся Доминик.
Мимо нас вновь плывет