Я переворачиваюсь на бок, стараясь заснуть. Под тусклыми отблесками фотография на комоде слабо светится в своей рамке. Я могу различить лишь три фигуры, их лиц в темноте не видно.
Вспоминаю предостережение Симоны, которое она сделала ранее: мне следует задавать вопросы только в том случае, если я абсолютно уверена, что хочу знать ответы. Интересно, что хуже: познать ужасы войны, как это выпало на долю Мирей, или решить остаться в стороне, как поступила Клэр?
Симона, должно быть, поняла, что я немного разочарована пассивностью моей бабушки и ее нежеланием участвовать в борьбе против оккупации. Возможно, именно поэтому она и не хотела рассказывать мне ее историю. Но кто может заранее знать, каково это – когда вторгаются в вашу страну? Какой может быть жизнь, полная лишений и страхов, под постоянным давлением иностранного контроля, под дамокловым мечом случайных всплесков жестокости? Как можно заранее предугадать реакцию человека на все это?
Наконец я засыпаю. И мне снятся ряды девушек в белых халатах, склонившие головы над своей работой, когда они сшивают бесконечную реку кроваво-красного шелка.
1940
Мирей вздрогнула, делая вид, что ждет автобуса, стоя у табачной лавки на улице Бюффон. Было очень холодно, и ее ступни замерзли. Она знала, что, вернувшись в квартиру, опустит их в таз с горячей водой, где они будут зудеть и гореть, словно обмороженные.
Чтобы отвлечься от холода, она в очередной раз перебрала в уме полученные инструкции, дабы убедиться в том, что поняла все правильно. Ожидать здесь, пока человек в серой фетровой шляпе с зеленой лентой не войдет в магазин. Когда он выйдет, в его руках будет номер газеты Le Temps. Затем ей нужно зайти в магазин и тоже купить экземпляр газеты, предварительно спросив у продавца, остались ли у него вчерашние номера. Из-под стойки он передаст ей сложенную газету. Она должна спрятать ее в сумочку. Затем дойти до станции метро Гар д’Остерлиц и сесть на поезд до Сен-Жермен-де-Пре. Прибыв на место, сесть за столик в дальнем углу Café de Flore, пока не появится мужчина с волосами песочного цвета, на котором будет шелковый галстук с рисунком пейсли[5]. Приблизиться к нему и поприветствовать, как знакомого; затем он закажет ей кофе. Положить свернутую газету на стол и пить кофе. Затем собраться и уйти, не забирая газету.
Это был не первый раз, когда она передавала сообщения по сети подпольных связных. Вскоре после того, как она вернулась в Париж, когда она