Любовь, вирусы и пути их преодоления. Максим Иванов

ему опасность приходилось признавать всем, ну или почти всем. Святым угодникам, бессребреникам и блаженным было, конечно, не него наплевать. Но всех остальных одолевало чувство гнева и возмущения. Гнева на китайцев, на политиков, на режим изоляции, на мигрантов, на полицию, на соседей и на многое другое. Недовольство витало в воздухе. Это ощущалось физически. Много людей жаловались на то, что на улице стало тяжело дышать. По этому поводу сразу же выдвинулось много гипотез. Некоторые утверждали, что во всем виноваты вышки нового режима сотовой связи 5-G. Мол, они не только загрязняют воздух, но помогают вирусу распространяться. Когда я прочитал, что в Великобритании появились какие-то сумасшедшие, которые эти вышки стали по ночам поджигать, я усмехнулся. Вряд ли они читали «Обитаемый остров» братьев Стругатских, но действовали в совершенно предсказуемом направлении. Вышки всегда вызывают у человека чувство сопротивления. В детстве мы частенько залезали на вышки электростанций. А когда повзрослели, хоть раз но попытались потягаться с метафоричной «вышкой», будь то маятник, или вертикальная иерархия – власть, незыблемый авторитет или что-то другое – монументальное и все подчиняющее. Большинство проигрывало в этом состязании. От вертикали власти всегда легче уйти, чем победить ее.

      Так или иначе гнев всегда приводит к самым трагическим последствиям. На днях один подросток в Андерлехте (это такой район в Брюсселе), который нарушал правила изоляции, попытался сбежать на скутере от полиции. На скорости он врезался во второй экипаж, который блокировал ему выезд, и разбился насмерть. Сразу же начались беспорядки. На следующий день около полудня на улицы района вывалила толпа подростков. Они забросали камнями несколько экипажей полиции и попутно попортили кучу припаркованных поблизости машин. Но в Брюсселе полиция была всегда готова к беспорядкам. Подогнали резервные экипажи с водометами, прилетели вертолеты. Толпу быстро разогнали, арестовав пол сотни человек. Такие случаи происходили сплошь и рядом по всему миру. Возмущение причиной, на которую никто не мог повлиять, недовольство карантином и многими ограничениями, которые из него вытекали, – все это вытесняло здравый смысл и заставляло людей совершать идиотские поступки.

      Но если следовать типологии Кюблер-Росс, это скоро должно было пройти и смениться короткой фазой торга – приспособления к окружающей реальности, которая обычно подогревалось надеждой, что все это совсем скоро пройдет. Но потом, проходили недели, месяца, и ничего не менялось. Вирус только набирал обороты. Поэтому вскоре адаптацию должна была сменить депрессия. Это была самая длинная фаза со своими градациями отчаянья. Некоторые должны были настолько уйти в самоизоляцию, чтобы совсем погубить в себе интерес к жизни. Некоторые должны были сойти с ума. А остальных ждало светлое будущее. Свет всегда начинается с принятия. И настоящая жизнь всегда начинается с момента смерти или хотя бы готовности умереть. Потому что за смертью наступает перерождение.