– Потом, – ответила женщина. – Сначала поговорим.
*
Дарлена сразу узнала хранилище. Это его она видела во сне этой ночью. Комната в глубине огромной пещеры, забитая причудливой, явно самодельной техникой и беспорядочно перепутанными проводами.
На ходу сбросив бронежилет и шапочку, Зихао первым прошел вглубь помещения. Без объемного "броника" он выглядел еще более худощавым и гибким и казался ровесником Роя. На его теле не было следов от пуль; Зихао совершенно не запыхался в отличие от Роя, Айни и Дарлены.
Смахнув одному ему видимые пылинки с рукава сверкающей черной рубашки, Зихао с ногами забрался в глубокое кресло с ребристой спинкой и махнул рукой остальным:
– Садитесь! Разговор будет долгим.
Дарлена продолжала стоять. От резкой смены событий у нее слегка закружилась голова.
– Что ты сделал в Парламенте? – спросила она.
– Садись, – повторил Зихао, понимая, что с ней сладить будет непросто. Характеры у них один к одному.
Рой, Айна и Андрэйст уже сели. Рой и Айна выбрали себе лавку в отдалении от Зихао. Андрэйст устроилась возле самодельного шахматного столика с фигурами весьма затейливой формы. Они во все глаза смотрели на Дарлену. Гордая, самолюбивая и непреклонная, и так похожа на Зихао. Зачем он ее искал? Сейчас они все узнают… Или по крайней мере, то, что Зихао сочтет нужным им открыть.
– Все живы, – махнул рукой Зихао, – но больше они к тебе не сунутся. Я их убедил!
Дарлена молчала, испытующе глядя на него.
– Я поставил им условие, против которого они не попрут, – пояснил Зихао. – Садись же. Ты хочешь получить ответы на вопросы, наверняка уже возникшие у тебя? Но ты его не услышишь, пока будешь упрямиться! – повысил голос он.
Две пары синих глаз непреклонно смотрели друг на друга. Зихао оперся рукой на подлокотник кресла, но не пытался насильно заставить Дарлену повиноваться. Словно что-то его останавливало. А она спокойно выдерживала гневный взгляд Зихао, хотя на ее месте струсил бы даже самый отчаянный храбрец.
Андрэйст хотела прикрикнуть на строптивую чужачку, но промолчала и осталась на месте.
Пауза затягивалась.
– Может, все же сядешь? – изменившимся, уже мягким бархатным голосом спросил Зихао, с улыбкой и очаровательными ямочками на щеках. И, чуть помедлив, добавил:
– Мама?
Это слово прозвучало неожиданно, как раскат грома в ясный полдень. Дарлена вздрогнула и почувствовала дрожь в коленях. К счастью, рядом оказалось такое же ребристое и жесткое кресло, как и то, в котором восседал Зихао. Она оглянулась: кому Зихао это сказал? Не Айну же он назвал мамой! И не Андрэйст, которая ненамного старше. И уж точно не Роя. А больше в хранилище никого не было.
– Да, – тихо сказал Зихао, глядя на ее изменившееся лицо, – так вышло, что ваш мир зеркально копирует наш – иногда чуть раньше, иногда чуть позже. Так вышло, что на Земле-1 я еще даже не зачат,