Первая военная кампания Голицына обернулась дорогостоящим конфузом. Его стотысячное войско даже не достигло Перекопа, остановившись в 100 километрах севернее, а затем повернув назад. Потеряв 45 тысяч человек, русские вернулись в Москву, «даже не увидев основные татарские силы, не говоря уже о том, чтобы вступить с ними в бой»[74]. После этого возникла угроза разрыва союза с Польшей, если Россия не выполнит своих обязательств и не возобновит военные действия против Крымского ханства. Но в 1688 г. татары первыми нанесли очень решительный удар. Придерживаясь испытанной тактики, они вторглись на Украину и разорили обширные территории, угрожая Полтаве и Киеву. Захватив шестьдесят тысяч пленных, они затем триумфально вернулись в неприступный Крым. Под давлением внешних и внутренних обстоятельств России пришлось предпринять новый военный поход в попытке раз и навсегда избавиться от вечной крымской угрозы.
В 1689 г. Голицын предпринял новое наступление, собрав еще более многочисленную армию из 112 тысяч человек. Примечательно, что у нее имелось огромное количество пушек – 450 штук. Это было первым проявлением склонности к массированному использованию артиллерии в русской армии. Татары снова прибегли к тактике выжженной земли, но русские преодолевали южные степи успешнее, чем в прошлый раз. Войско Голицына отражало атаки кавалерии массированным артиллерийским огнем и, несмотря на постоянную угрозу коммуникациям, на этот раз достигло Перекопа. Там путь им преградил кажущийся непреодолимым Турецкий вал. Военная наука говорит о том, что такое оборонительное сооружение, чтобы выполнить свое предназначение, должно поддерживаться корректируемым и точным огнем, и в данном случае это условие было выполнено. Татары под командованием Селим-Гирея I были опытными воинами: они сконцентрировали силы на узком фронте шириной семь километров, оба фланга которого надежно защищало море. За глубоким рвом располагалась земляная насыпь, высокий бастион с сомкнутыми рядами артиллерии и пехоты. За ним размещались основные силы ханской армии, в том числе многочисленный резерв конницы, укрывавшийся под защитой укрепленной цитадели. Шансы русских, как тактические, так и оперативные, выглядели как минимум не слишком многообещающими.
К чести Голицына, несмотря на отсутствие военного опыта и тот факт, что армия зашла уже так далеко, он в этот момент отказался от бесполезной операции. Как резонно заметил историк Роберт Мэсси, «он не был расположен начинать штурм. Люди устали, воды не хватало, а необходимого для осады снаряжения было недостаточно»[75]. В таких неблагоприятных обстоятельствах русский военачальник попытался применить свое дипломатическое искусство. Однако он был не