Защищенность и порядок обеспечивали Херсонесу процветание. Источником жизненной силы служила торговля. Значение ее было так велико, что в IX в. византийский император Константин VII Багрянородный наставлял своего сына: «Если херсониты не приезжают в Романию и не продают шкуры и воск, которые они покупают у пачинакитов [печенеги, полукочевое тюркское племя], то не могут существовать… если херсониты не доставляют зерно из Аминса, Пафлагонии, Вукеллариев и со склонов Армениаков [города и провинции Малой Азии], то не могут существовать»[44]. На самом деле Константин VII недооценивал искусных ремесленников Херсонеса. Город богател не только за счет сельского хозяйства и рыболовства, но и за счет товаров, которые производили многочисленные ремесленники, – керамики, сложных металлических изделий из меди, бронзы и золота. Свидетельства их искусства можно было найти во всем Древнем мире. Первые монеты были отчеканены в Херсонесе в IV в. до н. э., и эта отрасль существовала здесь на протяжении полутора тысяч лет; городской монетный двор – одни из самых известных древних руин города.
Херсонес отличался богатой культурной жизнью: внушительные остатки греческого театра (единственные на территории бывшего Советского Союза) привлекают сегодня тысячи туристов. Построенный в эллинистическую эпоху, он вмещал до двух тысяч человек, от пятнадцатой до десятой части населения города[45]. Театр используют по назначению и сегодня – на его сцене ставят как греческие трагедии и комедии, так и различные современные пьесы.
Значительную часть греческого периода в истории города в нем процветала демократия. Одно из главных сокровищ, обнаруженных при раскопках в конце XIX в. – мраморная стела, на которой вырезана присяга граждан Херсонеса, датированная концом IV или началом III в. до н. э. Это потрясающий текст, одно из первых в мире письменных свидетельств гражданской гордости и демократического настроя. Краткий отрывок говорит об ответственности и обязанностях граждан, высвечивает идеалы, которые не утратили актуальности до сих пор:
«Клянусь… я буду единомыслен относительно благосостояния города и граждан и не предам Херсонеса, ни Керкинитиды, ни Прекрасной Гавани, ни прочих укреплений, ни из остальной области, которою херсонеситы владеют или владели, ничего никому, – ни эллину, ни варвару, но буду охранять для народа херсонеситов… не нарушу демократии… не дам и не приму дара ко вреду города и сограждан»[46].
С ослаблением