«Садитесь!» – приглашаю женщину ласково, придвигая ей поудобнее стул. Приготовилась к записи в дежурном журнале. Спрашиваю фамилию, как зовут, на что жалуется. «Раздевайтесь до пояса» – говорю ей, не глядя на неё: я записываю её жалобы. Записав, оборачиваюсь к больной: сидит, пригорюнившись, собрав одежду подмышки, оголив зад и живот до грудей!
«Ну, шшокоти буди!» – приглашает она меня. И так её вид, и её приглашение «шшокотить» рассмешило меня, что я не справилась и расхохоталась.
Женщина глядела на меня с удивлением. Нахохотавшись, я говорю, что у доктора сначала раздеваются до пояса сверху! А уж, если будет нужно, тогда только переходят далее.
Оказалось, – женщина впервые в больнице. Жила себе и жила в свои шестьдесят лет, не жалуясь на здоровье. И заплакала, обидевшись на мой смех. Пришлось мне извиняться: я же ещё не видела, чтобы без необходимости сразу оголяли нижнюю часть тела.
«Ворон»
Я уже имела медицинского стажа четыре года, работала на прежнем месте, на железнодорожной станции. Там случалось много случаев из жизни местного населения и проезжающих. Случаев трагических (с поездами шутки плохи), а порой и очень смешных.
В июне месяце поздним вечерним поездом мы вчетвером везли тяжелобольную женщину в межрайонную больницу для стационарного лечения. Больная в состоянии глубокой сердечной декомпенсации, осложнённой асцитом.
Я – на седьмом месяце беременности, наши животы одинаково привлекают внимание, только разница в возрасте, да я на ногах. Я очень озабочена состоянием больной: я отвечаю за её жизнь!
Поезд остановился на нужной станции. Нас должны встретить медработники с носилками. Мы всегда заранее договаривались об этом по селектору. Больных туда возили часто, по необходимости. На этот раз нас не встречают. Поезд стоит долго, два часа, затем возвращается в Пермь. Двое из медработников ушли торопить носилки. Я и ещё фельдшерица остались при больной. В вагоне свет отключили, только луна светит в окно.
Вдруг в вагон забегает короткий толстый человек, руки в стороны, взмахивает ими, как крыльями и громко каркает, высоко при этом подпрыгивая, как бы собираясь взлететь. Большими прыжками подскакал к нам, и взгляд его почему-то привлекла наша больная. Перестав каркать, он склонился над ней и, неожиданно для нас, ткнул кулаком ей в живот! И ещё размахивается для следующего удара! Больная охнула.
Я подскочила к нему, успела схватить за руку. Он оборачивается ко мне, видит мой живот и тоже что-то замышляет не доброе.
Человек явно не нормален. Моя напарница-фельдшерица и санитарочка в ужасе спрятались за мою спину. Я встала между больной и «Вороном» – так он себя назвал, и тихо, ласково стала говорить с неожиданной «птицей»: «Тише, тише милый, не трогай наши животики, у нас там маленькие деточки, мы приехали в больничку, не обижай нас, ты хороший мальчик!” И чудо свершилось: он заговорил со мной тихим голосом. Показывает пальцем на мой живот и на живот больной, я трепещу от страха, вдруг изуродует меня? Защитить некому, я же защищаю