Коричневое содержимое немного пошевелилось, пытаясь разбежаться в разные стороны, но быстро успокоилось. Придя в дом за новой порцией живого товара, я уже их не застала. Убежали! Утром птицы устроили пиршество, всех кукарачей склевали! Я четыре утра вставала в темноте, при свече, в приготовленное заранее ведро лопатой набирала, сколько успевала собрать! Я мстила за съеденную нашу картошку, да и санитарию наводила. Клавдя вскоре узнала о моих проделках, узнав, прогнала нас вместе с мединвентарём вон из её избы! Нам пришлось обживать заброшенный дом, мыть, белить, приводить в жилой вид и тут же оборудовать амбулаторию. Больше с Клавдей и Колей не общалась. Я много времени проводила в командировках, а весной нас с сестрой перевели на другой участок, километрах в двадцати от прежней деревни, произошло новое деление границ районов. И в тех местах я никогда больше не была: не привелось.
Сваха, или людоедские страсти
Через два месяца мне исполнится пять лет, в мае, а сейчас март. Днём солнышко светит, даже капает с крыш. Но и снег ещё валит, и даже метели метут! А дома у нас такое! Папа нашёл невесту, хочет жениться! Сестра против, а мне интересно! Мама наша умерла в больнице. Мы не видели её мёртвой, папа не привёз её домой, нам сказал о её смерти. Мамы не было дома целый год. Папа очень поздно приходил домой, всё после работы ходил в рабочий клуб. Невеста служила в клубе техничкой и сторожихой. Звали её Клавдия Фёдоровна.
Папа сказал, что хочет жениться на ней, а она не даёт согласия, папа ждёт. Потом ему ждать надоело, и он сказал мне: «Пойди и сосватай Клавдию Фёдоровну!» Мы пошли со сводной сестрой, она старше меня на семь лет. Сестра одела меня в чей-то пиджак, длинный до полу, опоясала веревкой, концы тоже висят до полу. Не знаю, что на голове и ногах. У меня не было своей одежды. Мы пришли в клуб днём, Клавдия Фёдоровна была занята, разговора не получилось.
На следующий день мы снова пошли вдвоём, разговаривала с невестой сестра. Получила отказ. Папа узнал об этом, помрачнел и с нами долго не говорил. Молчал о сватовстве несколько дней. Потом, когда мы с ним были дома одни, он сказал мне: «Если не высватаешь Клавдию Фёдоровну, я застрелюсь!» Я пришла в ужас! У папы было охотничье ружьё! Представилась картина папиной смерти, и мне стало жутко и страшно! Я любила своего папу безумно, всегда спала с ним, когда он ночевал дома. И он любил меня, я это знала. И я решила, во что бы то ни стало, идти и высватывать невесту для папы.
Я