– Игорек, какими судьбами? – она чмокнула его в щеку. – Я соболезную тебе, крепись. Говорят, это ты ее нашел?
Звездунов кивнул на Марту:
– Мы вместе обнаружили. Это Марта. Можно ей пару минут на репетицию посмотреть?
– Ну, конечно, только умоляю – без звука, ты ведь знаешь Вадика, он может впасть в истерику в любой момент.
Регина мягко взяла Марту за плечи и отвела к проему двери, из которой лился яркий свет, прислонила ее к стене так, чтобы было видно, что происходит внутри, приложила палец к губам и ушла. В комнате, обставленной старинной мебелью, под большим абажуром с кистями сидели двое: уже знакомый фальшивый дед, но теперь одетый в холщовую рубаху, и второй, видимо режиссер, с круглым лицом и поросячьими глазками.
Очень хотелось услышать, о чем говорят эти двое, но они говорили очень тихо. Руки режиссера постоянно двигались, дополняя мимику, небольшие глазки буравили малоподвижное из-за грима лицо актера: дошло ли до него, проняло ли. Тут боковое зрение Марты зафиксировало какое-то движение и что-то большое перекрыло осветительный прибор, стоящий в коридоре
– Это что такое?! – в полной тишине хрипатый голос прозвучал, как иерихонская труба, в радиусе пятидесяти метров содрогнулись все. Затем из того же источника последовала целая очередь витиеватой брани. Марта испуганно посмотрела вправо, фигура, перекрывшая свет, была огромной и угловатой. Режиссер тоже отреагировал на брань и гаркнул так, что содрогнулись и стены.
– Лиля, пошла вон!
– Но, Вадим Сергеевич, тут посторонние…
– Лиля, повторяю, пошла вон! Мне не мешают посторонние, мне мешаешь ты!
Женщина-шкаф шумно покинула коридор, но режиссеру уже не удалось вернуться к доверительной беседе, и он объявил репетицию с камерами. Звездунов забрал Марту со съемочной передовой от греха подальше, и они вышли на улицу. Там, окруженная курящими эпизодниками, хлюпала носом женщина-глыба. Она действительно была огромной, рост – под два метра, с фигурой – как в старом анекдоте: 120-120-120, где талию будем делать? Женщины после сорока, имеющие подобную фигуру, почти все напоминают Фрекен Бок, даже если у них новомодная прическа с выбритыми висками и широченные шаровары, вот такой парадокс.
– Я больше на площадку ни ногой, пусть без меня обходятся! И главное – за что?!
Тут она заметила причину своих неприятностей и двинулась на Марту. Но Игорь вовремя выступил вперед. Женщина-богатырь, увидев его, изменилась в лице:
– А-а, Игорек, привет-привет! Какими судьбами к нам?
Они трижды облобызались, как члены одной секты. Эти постоянные поцелуи всех со всеми были как пропуск в этот закрытый мир и как бы говорили: ты наш, проходи.
– Когда похороны? Я приду.
– Как только разрешат, я всем позвоню. Обязательно.
– Это такое горе, – сокрушенно произнесла она. – А Гвидо ты позвонил?
– Кто такой Гвидо? – насторожился Звездунов.
На лице Лили промелькнуло удивление и секундное