Бомарше уже успел к тому времени написать своего знаменитого «Фигаро», а король Людовик уже пытался безуспешное его запретить, но вскоре большинством голосов запретили его самого, посредством гильотинирования. Путешествовавший по Европе инкогнито будущий император Павел Петрович с комедией ознакомился буквально из первых рук но к сожалению ее вовсе не понял, за что также был впоследствии казнен взбунтовавшимися «слугами народа». Отсутствие чувства юмора у королей – возможно в силу неимения хороших шутов – было очень опасно для их здоровья, даже хуже курения трубки. Понявши это, в дальнейшем правители разрешили представление французской комедии, действие которой было политкорректно перенесено в Испанию, повсеместно.
Постановка шедевра юморостроения шла и в Большом Каменном театре в Санкт-Петербурге, и граф, бывший к тому же заядлым театралом, полагал что героя вполне можно было писать с Морозявкина, и более того он и сам мог бы там сыграть вместо актера Саши Рамазанова, хотя надо признать – и тот лицедействовал блестяще. Сам Рамазанов, по мнению «Сына Отечества» имея отличные таланты для комедии и оперы и подавая великую надежду, конечно долго на свете не зажился, но был запечатлен знаменитым художником Брюлловым на веки вечные.
– Да я и сейчас нож не взял бы, я так, охочусь по распутице… ну может если случайно какой рябчик с кошельком попадется так я подберу – что добру пропадать! Но хочу тут мораль читать но знаешь ли что, сейчас времена лихие, каждый за себя сражается ну и выживает как может. В белых перчатках с голодухи помрешь. Мы-то не графья, нас царская колыбель не качала!
– Окстись! – сказал ему граф с приличным негодованием. – Как ты можешь губить свою бессмертную душу столь низким и подлым занятием? Ты – наполовину благородный человек, знающий основы всякой образованности – французский язык и философию, наконец имеющий высокое звание моего приятеля?
– Да званием-то сыт не будешь… Царские деньги да награды я кои пропил, кои ростовщику заклал. Ни в одном трактире в долг уже не наливали, вообрази себе такую оказию. Что ж оставалось делать? Только и охотиться на подступах к стольному городу. Рябчик там, кабанчик…
– Человечек… – подытожил граф Г. – Ну вот что, друг любезный – пока тебя не вздернули изволь вернуться на государеву службу. Айда со мной!
Михайло с трудом и с посильной помощью Вольдемара поднялся с грязного снега и отряхнувши камзол и медвежью шубу и потирая ушибленный затылок взгромоздился на по счастью