Так прошло несколько минут пока на длинный, окружающий половину здания балкон не вышли три плотных, одетых в черные костюмы человека, и еще один – в сером, которые внимательно оглядели толпу. Тот, в сером, был известен нам как Его личный телохранитель. Чуть обернувшись назад, он стал что – то говорить в выходившую на балкон дверь, время от времени показывая пальцем на какой – то предмет. Затем, он махнул рукой, и те – трое в черном, ушли. Сам же он, постояв еще минуту, заглянул за край балкона, и то же вышел. Почувствовав, что сейчас может произойти нечто историческое, я протиснулся вперед и там, внизу, у самых дверей здания смог разглядеть целую толпу увешенных фотоаппаратами людей, которые явно куда – то спешили. Поработав немного локтями, я пристроился к ним в хвост и, пройдя немного в сторону набережной, очутился возле площадки, оцепленной людьми в черных костюмах. В ее центре находился небольшой грязно – зеленый танк со свернутой в сторону башней. Корреспонденты, как по команде, принялись настраивать свою технику, а некоторые из них, видимо располагая каким – то особым разрешением, прошли сквозь оцепление и расположились прямо возле гусениц. Двое из них приготовили блокноты, шариковые ручки и принялись о чем – то расспрашивать человека в сером, который находился уже здесь. Тот в свою очередь улыбался и ничего не отвечал.
Неожиданно из ближайшего к нам подъезда здания появилась небольшая группа людей, которая почти бегом преодолела то короткое расстояние, которое разделяло здание и танк. Люди в черном расступились, и на его борт поднялся моложавый, в ладно скроенном светлом костюме, немного неуклюжий, но, безусловно, энергичный и, как мне показалось, невероятно волевой человек. Оперевшись на руку человека в сером, наш Президент достал из внутреннего кармана пиджака несколько листков и принялся читать их вслух. К сожалению, несмотря на то, что я находился довольно близко к месту события, до меня долетали лишь отдельные слова, но я видел, что все они были старательно записаны и поэтому знал, что о них узнает весь мир. Зачитав текст, наш кумир спустился, продемонстрировав нам на прощание победный жест сцепленных к верху рук, и в окружении людей в черном, вернулся в здание.
Дождь вскоре стал усиливаться, и присутствующие при этом событии люди разошлись. Достав из кармана помятую пачку, я вытянул из нее сырую сигарету и с удовольствием закурил, взгромоздившись на скрытый в листве дерева каменный парапет, окружавший здание со стороны набережной.
Минуту спустя я услышал голос, просивший поделиться табачком. Я обернулся и увидел ту самую, так пламенно выступавшую несколько минут назад, девушку. Она казалась немного растерянной, непослушная прядь ее спутанных каштановых волос спадала на лицо, а глаза были полны какой – то детской обидой.
– Как тебя зовут? – Спросил я, протягивая ей скомканную сигарету.
– Надя, – ответила она, взглянув на меня с легким любопытством.
– Надя,–