– Этот, что ли, гринго? – спросил я.
Валерий кивнул:
– Посмотри его бумаги, может, что-нибудь тебя заинтересует. Ну а я побегу – у меня свидание в городе…
Валерий открыл дверь в приемную, пригласил посетителя, пропустил его в кабинет, представил меня как вице-консула, не называя фамилии, и удалился.
Усадив посетителя за приставной столик, я начал с ним беседовать. Вначале мне показалось, что он находился в какой-то прострации, однако потом переключился на наш разговор, стал сосредоточенным, в облике появилась напряженность. Он заявил, что приехал в Мексику из США, чтобы просить выдать ему визу на въезд в СССР, что несколько лет назад проживал там, женился на советской гражданке и привез ее с ребенком в США, где они и находятся. Желание выехать в СССР объяснил тем, что в США подвергается постоянной слежке со стороны ФБР и преследованиям местных властей, что делает жизнь его семьи невыносимой. Он рассказывал с явным раздражением, которое затем перешло в сильное возбуждение, и произвел на меня впечатление взвинченного, неврастеничного человека.
Чтобы дать ему немного успокоиться, я прервал расспросы и сделал паузу, изучая его документы. Американский паспорт, выданный в этом году на имя Ли Харви Освальда, с фотографией и отпечатком пальца – все как положено. Были и документы, подтверждающие его пребывание в Союзе: наша трудовая книжка за период работы на Минском радиозаводе, еще какие-то документы, сейчас уже трудно припомнить какие. Было еще письмо в советское посольство в Вашингтоне с просьбой о поездке его семьи в Союз и, кажется, ответ из посольства с отказом. Видя, что Освальд немного успокоился, я возобновил беседу. На уточняющий вопрос о слежке со стороны ФБР он ответил, что все началось после его возвращения из СССР, куда он поехал, будучи приверженцем марксистской идеологии, то есть по политическим мотивам. Когда он возвратился с семьей в США, допрашивали его и жену, которую сотрудники ФБР продолжают допрашивать и сейчас, посещая ее в его отсутствие; допросам, по его словам, подвергаются и знакомые. Когда я поинтересовался причиной их возвращения в США, Освальд стушевался и ушел от ответа. Я понял, что он не хочет называть истинную причину, и у меня это, естественно, вызвало настороженность – уж не стоят ли за этим наши, мои коллеги в Союзе? Не было сомнений, что, находясь в СССР, Освальд был под колпаком нашей службы. Но мысль о возможной его связи с ней у меня быстро рассеялась – уж очень он не подходил для оперативного использования.
Освальд рассказал, что ФБР мешает ему устроиться на хорошую работу и дальше терпеть такое положение он просто не в силах. Я осведомился по поводу его письма в наше посольство в Вашингтоне, и он пояснил, что писал туда, но получил отказ и теперь вообще опасается, что ФБР может арестовать его «за связь с советским посольством». Чтобы не давать «им» (то есть ФБР) лишний повод для этого, он и решил приехать