– Твой Стрекун… – начал было Кукушкин, но дал петуха такой высокой ноты, что уборщица неподалеку споткнулась и уронила ведро с водой. Кукушкин сделал еще более суровое лицо, жестом указал Зуеву срочно звонить сослуживцу, и еще показал кулак. Сам же быстрым шагом отправился в собственный кабинет. Зоечка засуетилась с горячим кофе для шефа.
– Олег, я ничего не понимаю! Ты в порядке? Ты мне всё рассказал вчера? – тихо проговорил Зуев в трубку.
– Что ты имеешь в виду? – Стрекун искренне удивился.
– Ладно. Давай, приезжай срочно на радио. Кукушкин рвет и мечет. Потом расскажешь детали.
– Да ради бога. Где-то через двадцать минут буду. Жди!
Дверь в кабинет генерального была приоткрыта. Зуев очень осторожно заглянул, но тут же встретился с Кукушкиным взглядом.
– Стрекун будет через двадцать минут, Александр Сергеич. Так что там у вас произошло?
Кукушкин, молча, показал один единственный короткий жест, из которого Виталий сразу понял следующее: шеф не хочет ничего говорить, Зуев не должен отлучаться с радио и, как только приедет Стрекун, им обоим надлежит явиться на ковер.
– Всё понял! – отрапортовал Зуев и пошел к себе.
Кабинеты Кукушкина и Зуева располагались по одну сторону коридора, но их разделяли несколько других. Одним была так называемая комната отдыха, где сотрудники пили кофе, делились последними новостями, обсуждали текущие дела. Уже давно шли разговоры о том, как ее преобразить, усовершенствовать, сделать своего рода лицом радиостанции. Ведь именно здесь рождались самые неожиданные идеи, новые проекты, начинались служебные романы. Каждый раз, приходя сюда, радийщики мечтали, как было бы здорово поставить сюда пару симпатичных столиков, несколько кресел… Кто-то предлагал завести специальную машину для приготовления кофе или даже поставить автомат с прохладительными напитками. Причем, обязательно платный. А выручку использовать исключительно на корпоративные нужды – празднование дней рождения и прочих важных событий. Но… Почему-то бесконечные ремонты обходили комнату отдыха стороной. И здесь по-прежнему, как и десять лет назад, стоял обшарпанный старый стол, который как-то покрасили черной краской, но было это так давно, что краска почти вся стерлась, и стол напоминал школьную парту времен хрущевской оттепели. И разве что неприличных надписей никто на нем не нацарапал, что странно. Еще стояли несколько разнокалиберных стульев, порой со сломанными ножками, пока какой-нибудь гость не навернется и не рухнет на пол к всеобщему веселью или смущению. На стенах висели какие-то плакаты, старые календари и почему-то график игр по гандболу чемпионата Испании 1997 года.
По пути в свой кабинет и в преддверии неприятного разговора с Кукушкиным и Стрекуном, Виталий Зуев заглянул в комнату отдыха. Налил кофе, встал у окна и прислушался к эмоциональному разговору коллег. В комнате находились трое: рекламные менеджеры Настя Рукорукова и Оля Белова сидели за столом и пили кофе, а чуть поодаль стоял и самозабвенно ел банан спортивный