– Если мне, как персональному куратору Дирвена, придется отвечать за последствия вашего, мягко выражаясь, эксперимента, мне, боюсь, уже ни кофе, ни картинки других миров не понадобятся.
Орвехт надеялся дешево отделаться: «Морская кровь» нужна пожилым архимагам не меньше, чем вурване Лорме, и если он привезет чудодейственное ожерелье обратно, подвиг Дирвена ему спишут. Но не ведающему стыда стервецу, получившему – на физиономии написано – немалое удовольствие от сей беспримерной катавасии, знать об этом незачем.
– Коллега Суно, не сомневаюсь, что вы, с вашими дарованиями и вашим опытом, не пропадете, как бы все ни повернулось. В случае вашей опалы я хоть сейчас готов взять вас к себе в Лярану первым министром. У моего кофейного княжества теперь есть название – оно созвучно имени того мира, в котором я прожил бессчетное множество жизней, уйдя из Сонхи. Бесподобно красивый мир, хотя, с человеческой точки зрения, он полон странностей и слегка безумен, и солнце там золотисто-зеленое, словно пронизанный светом изумруд. Сами увидите, я вам фотографии принесу. В Лярану вы сможете захватить с собой Зинту, матушку Сименду и кого угодно еще, кого пожелаете. Будете жить в собственном дворце и получать достойное ваших способностей жалованье.
– Благодарствую, коллега Эдмар, но магу Ложи никак нельзя перейти на службу к правителю иноземного государства.
– Жаль… Если все же надумаете, подходящая должность для вас в моем княжестве всегда найдется, имейте в виду.
– Благодарю вас, – учтиво повторил Суно, про себя добавив: «Жабий ты выкормыш».
– Право же, чудный выдался вечер, – промурлыкал Эдмар перед тем, как отойти к компании волшебниц, которые окликали его и делали приглашающие жесты. – Ничуть не раскаиваюсь, что все-таки выбрался на ваше Светлейшее Собрание…
«Это нам впору раскаиваться, что тебя, жабьего стервеца, в почетные гости записали!»
Неподалеку вполголоса бранилось между собой несколько магов довольно высокого ранга, пеняя друг другу на то, что нечего было поддерживать идею насчет тренировок Дирвена Корица с «Рвущим цепи, рушащим стены»:
– Вы, коллега, не проницательней чворка.
– Да я-то как раз был против, а вы или запамятовали, или грешите против истины! Я говорил – не дорос он еще до сего артефакта, это вы захлопали крыльями, как на птичьем дворе…
– Тише, тише, нельзя же ронять лицо, – встревоженно урезонил их третий. – А то древний маг, вон он стоит, может подумать, что у нас упадок нравов, и мы несерьезные люди.
– Честно говоря, коллеги, он уже это подумал, – скучающим тоном обронил Тейзург, слегка повернув голову в их сторону, и тут же вновь отворотился к дамам.
Маги умолкли, нерадостно переглянулись и поспешили скрыться в толпе.
Вновь присоединившийся к Орвехту Шеро сумрачно вымолвил:
– Что ж,