Он поднял голову и посмотрел на меня. Я отпрянула. У него была пепельно-серая кожа, длинные спутавшиеся волосы до плеч, тонкие бесцветные губы. В моей голове сразу же возникло слово «Другой». Да, он был другим, не таким, как я или Настя. Я знала это.
Запах теплой влажной земли мягко влился в мой организм, и я почувствовала Другого, как будто мы были единым целым. Но больше всего меня поразили его глаза. Окруженные страшными темными кругами, на этом сером, словно не живом, лице они выглядели неестественно чистыми. Кажется, я могла разглядеть в них мельчайшую движущуюся частицу или свое отражение. Взгляд Другого обволок меня и затянул в бездну. Я не могла вымолвить ни слова.
Не знаю, сколько времени я простояла перед ним, пока наконец оцепенение не спало, и я поняла, что взгляд Другого полон разочарования. Оно ударило меня, словно хлыстом. Я безвольно покачала головой и опустились на пол, мои руки потянулись к девочке. Другой не воспротивился, только перестал гладить Настю и обнял ее за талию.
– Поздно, – внезапно тихо произнес он, и я узнала голос, как раньше узнала запах.
Но теперь этот голос был полон дрожащей горечью.
– Почему? – Я вопросительно заглянула в его глаза.
– Ты же отказалась. Пока я буду вводить следующего погонщика, они ее заберут, как забрали Виктора.
Он прижал Настю к себе, словно пытаясь защитить от чего-то неведомого мне.
– Книга. – Я слегка отодвинулась от них и опустила голову. – Я должна была вписать их имена в книгу.
– Нет, не должна. – Другой отрицательно покачал головой. – У тебя был выбор, и ты его сделала.
– И это убило Настю? – испуганно воскликнула я.
Леонардо вздрогнул.
– Нет, – возразил Другой. – Она уже мертва, но теперь душа ее отправится вниз.
– В Ад? – Я сама не могла поверить, как ужасно и нереально звучат эти слова.
Другой поцеловал волосы девочки.
– Не волнуйся, ты не виновата, ты же не знала, к чему приведет твой выбор.
– Почему невинный ребенок должен отправиться в Ад? – Я пыталась сдержать рвущийся крик. – Это несправедливо!
– Потому что мы ее потеряли, – как ни в чем не бывало ответил Другой. – Мы не успели зарегистрировать ее, теперь они узнают о ней и заберут к себе.
– Не-ет, я ее не отдам.
– Не имеешь права, – одернул он меня, а сам все крепче прижимал девочку к себе.
– Какого права? – Изумилась я. – Права защищать? А как же право на справедливость? Эта девочка не может быть великим грешником!
– При чем тут греховность? – казалось, он искренне удивлен. – От этого не зависит, куда отправится душа. Все дело в нас: кто первый найдет и зарегистрирует душу, тому она и достанется.
Поистине, ничего более шокирующего я в своей жизни не слышала. Я отползла и прислонилась к противоположной стене, мерзкая слизь волновала меня сейчас меньше всего.
– Получается, – медленно проговорила я, – что можно всю жизнь нарушать