Открытие клуба была назначено на 31 октября 1992 года. Как-то совершенно независимо получилось, что на то же число у М. была назначена презентация Театральной ассоциации «PRAXIS», в которой он состоял директором.
Проект этот заслуживает, несомненно, отдельного рассказа как весьма любопытное явление независимой театральной жизни Москвы. Если вы помните, как раз на те годы пришелся расцвет так называемого студийного движения, которое в отличие от клубного закончилось ничем и плавно перешло в то время, когда в театры никто не ходил. Придумал эту историю (ну не всю историю с клубным движением, а историю с «PRAXIS» Олег Ферштейн, который занимал в ассоциации пост Генерального Продюсера (настаиваю на больших буквах) и был, конечно, режиссером не только театральных спектаклей, но и всех происходящих процессов.
Эта мысль вообще свойственна режиссерам – им кажется, что если они умеют управлять людьми на сцене, то тем более им доступно управлять людьми в жизни. Как правило, дело обстоит не совсем так или совсем не так, примером чему может служить, к примеру, опыт Юрия Петровича Любимова, однако все это – тема совсем другого рассказа, может быть даже исследования. Для нашего же было существенно, что презентацию тоже нужно было готовить и на это тоже нужно было время. Кроме того, у Валеры Новака на то же самое число 31 октября был назначен очередной спектакль «Твербуль», который к тому времени полным составом ушел из театра-студии Марка Розовского и вел существование гастрольное, то есть на самых разных площадках. А подготовка спектакля на новой незнакомой сцене тоже вещь весьма небанальная, а значит, тоже требует времени. Поэтому воспоминания оказываются весьма хаотическими. Бесконечные переезды – на троллейбусе и метро, автомобилей ни у кого, естественно не было, такси дорого. Первая серьезная пробка (до того времени пробок в Москве не было), в которую попала на Грузинском валу машина, загруженная всяким пивом и спиртным (так готовились к презентации PRAXIS). И наконец, Новак, сверлящий электродрелью отверстие в стене и попадающий в проводку.
Когда из стены посыпались искры и большая часть света, да и вообще электричества пропала, все находящиеся в зале (было что-то около трех часов ночи) как-то обреченно вдруг остановились, сели и закурили. Вдруг стало понятно, что никто никуда не успевает.
Однако успели.
ДЕНЬ Ч
Этот день – 31 октября 1992 года совместил в себе множество самых разных событий, впрочем, уже упомянутых в предыдущей главе. Так что рано утром, с грехом пополам вставив последний фильтр, осветители, а по совместительству