– Ну, не такая уж мелочь…
– Все равно. У меня, Вовик, по математике вечный тройбан, и ни в какие шахматы я тоже не играю. А ты про фабрику какую-то толкуешь!
– Ну да… А кто тогда шахматный турнир зимой устраивал?
– Ну и что? Устраивать – одно, играть – совсем другое.
– И волжане, я слышал, тебя в команду звали, – осмелел Вовик. – Они любого прохожего не позовут, им мозги нужны… Почему, кстати, не согласился? У них же заказы, работы навалом.
– Может, и навалом, только я, Вовик, пташка вольная. Зачем мне команда? Меня и московские хакеры к себе звали – серваки вскрывать, фирмачей на валидол подсаживать. Тоже не срулил.
– Ну и зря.
– Ты, Вовик, стайный зверь, тебе этого не понять, – Генка достал из сумки программный диск, пересел за стол хозяина. – Ладно, загружу тебе «Кассандру», у меня тут замочек от чужих. Пока не скажешь «сим-сим», не установишь.
– А мое не сотрешь?
– Не боись. Все твое аккуратно отзеркалим. И стол твой привычный сохраним. Надо будет, откат сделаешь. Только это вряд ли.
– Думаешь, понравится?
– Уверен! Кстати, и по сети малость нужно прогуляться. Есть тут у меня парочка неотложных… Если, конечно, ты не против?
Вовик неопределенно качнул головой. Возражать худосочному Генке он давно уже не решался.
***
Со Стасом Генка встретился на дворовой лавочке. Лавочка была старая и массивная, многочисленные зарубки на ее теле делали скамью похожей на чешуйчатую рептилию. Двор по инициативе суетливых администраторов перекрашивали и перекраивали чуть ли не ежегодно. При этом всякий раз меняли ржавеющие лестницы, обновляли турники и горки, а вот лавку отчего-то не трогали. Может, поэтому на ней и было особенно приятно сидеть, вновь и вновь перечитывая выскобленные гвоздями и ножиками письмена, ощущая ладонями иероглифическую древесную шероховатость.
Таким же шероховатым казалось лицо Стаса, – этакая маска из плохонького упаковочного картона. Плюс красные, как у кролика-альбиноса, глаза. Словом, оголодавший вампир, только-только сошедший с экрана. Генку, впрочем, подобные вещи давно не пугали, – среди игроманов со стажем встречались типчики и пострашнее. Но и любоваться Стасиком особого желания не было. Генка смотрел на песок – кирпично-мокрый, не выветрившийся, смотрел на детей, что возились в нем с деловитостью кулинаров. Самосвал, на котором песок привезли, промахнулся дважды. Во-первых, опрокинул кузов мимо песочницы – так что половина оказалась за пределами деревянного периметра, а во-вторых, вывалил порцию больше положенного. Но именно это обстоятельство взбудоражило всех окрестных малышей. Песчаная насыпь напоминала древний курган, и рыть в нем пещеры, лепить куличи с пирогами, отстраивать на склонах башни и крохотные крепости оказалось во стократ