Широкие ворота были открыты нараспашку, и паладин беспрепятственно в них вошел, даже подивился такой беззаботности. С насмешкой Гофарду представилось, что будь его воля, он бы построил стену еще выше, а вход замуровал. Все для безопасности простых людей, конечно. Во дворе, все так же к удивлению Адриана, играли дети разных возрастов. Кто-то из них катал кожаный мяч. Рядом, то и дело прячась за кустами, играли в салки. Слишком беззаботно для места, где учат многогранной силе. Тут были и взрослые няньки, облаченные в одежды магов – просторные, не сковывающие движения мантии темных тонов. Женщины с недоверием бросили взгляды на воина, но дети стали радостно звать человека с огненной птицей на плаще. Адриан лишь искренне улыбнулся им, мягко кивнув головой в знак приветствия. В этом жесте противоречиво проявлялось высокомерие.
Сыро и холодно – первые мысли, которые посетили паладина, когда тот вошел под своды Оплота. Давно он здесь не был, еще со времен юности. Перед ним был коридор, ведущий на лестницу, которая расходилась в две стороны по ободу башни, поднимаясь все выше и выше. Темно-зеленые ковровые дорожки вели к ступенькам и пересекались с другими коридорами. Света здесь явно не хватало. Со стороны лестницы было несколько больших окон, пропускавших неравномерно свет. Почти на равных расстояниях в стенах слабо мерцали небольшие кристаллы, служащие здесь в роли фонарей.
На первом этаже одинокий уборщик подметал и без того чистый каменный пол. В соборе всю работу выполняли сами монахи, но здесь были другие законы. Здесь вместо магов трудились нанятые рабочие, зарабатывающие лишь крохи, чтобы просто выжить. Бесстыдство, что колдуны такое позволяли. Не исключено, что они каждый день кормили свое самолюбие, наблюдая бедняков, что сдувают пыль у их ног.
По-видимому, сейчас здесь больше никого не было. Деревянные двери, за которыми может и была охрана, оставались закрытыми, несмотря на громкие шаги церковника. Создавалось впечатление, что любой мог зайти в Оплот без спроса. С тем же успехом, беззащитным видом чародеи могли говорить всему городу: «Нам нечего бояться. Заходите, если осмелитесь».
Глупо, но Адриану пришла мысль о ловушке. Он бы с радостью пустил в ход свой меч, покоящийся в ножнах. Дайте повод, и он приведет армию, чтобы сжечь здесь все до основания.
Так и не обнаружив в коридоре более осведомленное лицо, паладин отрывисто обратился к сонному простолюдину:
– Я пришел по делу к архимагу.
Адриан смотрел на него сверху вниз, даже не удостоив приветствием. От уборщика, одетого в лохмотья, пахло чем-то кислым, с долей спиртного. В густой не расчесанной бороде виднелись крошки хлеба и блестели сопли. Оборванец еле поднял взор на Гофарда, будто вчерашняя попойка лишила его последних сил. По виду, он даже не мог различить, кто стоит перед ним.
– А? Что? – опираясь на метлу, пропойца собирался с