Тот человек был преисполнен горем, и Альнарон знал таких людей. Они теряли близких и, поборов весь здравый смысл, шли наперекор судьбе. Дикий эльф вспомнил, как читал похожую историю. Какой-то глупый рассказ о человеке, который отомстил за свою семью во имя Феникса. Один человек не дрогнул, остался верен своим убеждениям и пожертвовал собой в неравной битве с матерью всех монстров, но зато смог ее победить. С тех пор человечество называло его героем. В книге было слишком мало от реальности, ведь таких людей не бывает. Такие личности сами ломались быстрее. Мир вокруг менял их, а не они – этот мир. И такими дураками бывали не только люди.
Денор направился вглубь леса, всматриваясь в заросли между деревьями. Последние лучи солнца уже были бессильны здесь. Хоть зрение диких эльфов от природы позволяло лучше видеть в темноте, Альнарону было сложно что-либо различать. Оглянувшись через плечо, заметил, как на него смотрит Ламьяма. Ей стало любопытно куда он идет, но, встретив взгляд, эльфийка сразу продолжила копошиться в вещах.
Альнарон не далеко отошел, когда услышал его, где-то по правую руку в нескольких шагах. Тяжелое дыхание выдало присутствие человека. Молодой страж не спеша направился в ту сторону, пытаясь различить силуэт среди теней.
– Нет, ты не Роза, – старик говорил с кем-то. От боли в его голосе стало понятно, как тяжело ему давалось каждое слово.
Дикий эльф напрягся, уже приготовив кривой костяной кинжал, перевязанный на рукояти оленьей кожей. Тихо раздвинув ветки кустов, Денор осторожно всматривался вперед.
Седой человек сидел у крупных корней дерева, прислонившись к древней коре. Он со страдальческим лицом держался за стрелу, которая глубоко вошла под ключицу. Руки его были в крови. Уставившись во тьму перед собой, мужчина что-то шептал. Он медленно задыхался, ранение мешало ему говорить:
– Нет, нет, нет. Моя Роза… Она почти ребенок. Но такая же милая. Скажи, ты видела Розу, мою доченьку? Ты же видела?
Рядом с ним не было ни души. Слезы текли по щекам человека. Ясно виделось, что он был в бреду, его начало знобить. Дикий эльф уверенней прошел сквозь заросли, уже не скрывая своих намерений. Здесь нечего было опасаться.
Внезапно сработали инстинкты: ощущалось рядом еще чье-то присутствие. Резко остановившись, Альнарон проникался всеми своими чувствами. Сколько бы он ни вслушивался, ни всматривался в темноту, ничто не выдавало опасности. От этого только сильнее заиграли нервы.
Тем временем, человек слабо повернул голову в сторону эльфа. Мужчина смотрел на него с самой наивной просьбой в глазах:
– Ты же видел мою доченьку? Вы должны были ее видеть.
Альнарон вглядывался в плачущего чужака, вызывающего знакомую жалость. Где-то в глубине души эльф понимал этого человека. Слишком хорошо он изучал жизнь и культуру людей. Бывало, он незаметно наблюдал за их работой в поле, высоко засев на дереве у границы леса. Видел, как они общаются, радуются, ссорятся из-за мелочей. Замечал, как в нарастающих