Изучая физику в школе, девушка постоянно была от неё в ужасном настроении. То учитель тему не объяснил по–человечески, то сосед, сидящий сзади, всё звал Женю помочь ему, за что ей поставили неудовлетворительно, то сама она была итак не в духе, а её ещё и к доске вызывали. В общем, физика была далеко не любимым предметом, но теперь её заинтересовали эти формулы. Женя начала восхищаться великими физиками и, наконец, поняла, в чём разница между электропроводностью и теплопроводностью, неизвестную ей до этого.
Так проходили минуты, часы, наступил вечер, и солнце уже зашло за горизонт, давая возможность тьме объять весь Петербург. Такой Питер Жене нравился больше, нежели серое утро. Ночью в нём есть что–то особенно уютное.
Только лишь когда стало окончательно темно в помещении, Женя оторвалась от чтения, чтобы включить свет в комнате, а затем вновь принялась за самообучение. Вернулись те самые бессонные ночи. Не хватало одной детали в этих ночах – Ильи. Он где–то в Москве, в каком–то офисе делает что–то, а где именно и что делает – он не говорит. Последнее сообщением датируется 23 ноября, в тот день, когда он прилетел в Москву и отправил сообщение, что благополучно добрался и с ним всё хорошо.
Женя, как девушка решительная, могла и написать, и позвонить ему, но, будучи впечатлительной, ей показалось, что она слишком навязалась и Илья использовал перелёт–переезд в Москву, как предлог для освобождения своего времени от мыслей о будущем.
– Что же я настолько глупая, что не смогу понять физику? – выкрикнула она в пустоту квартиры, – Даже если не сейчас, то через год, а если не тогда, то через…
Я не нуждаюсь в помощи тех, кому абсолютно на это плевать! В конце–то концов мне лишь двадцать девять, у меня есть масса времени до конца жизни! Я успею, успею всё сделать, даже без него! – и вновь очередная истерика, но в этот раз на пол полетели не бумаги, а чашка из–под горячего чая, который, к счастью, был допит. Осколки разлетелись по полу, а Женя принялась их топтать ногами, пытаясь оставить себе память о той клятве, которую она только что произнесла в своих мыслях. Решающим был удар кулаком, по остаткам осколков, сопровождаемый бормотанием:
– Смогу, смогу, смогу, – голос угасал.
Лёжа на полу, девушка думала о том, что уже бы выучила следующую тему по физике, прислонив окровавленные руки к глазам, она зажмурилась и собралась: «Пора вставать и приводить в порядок себя и квартиру.».
Вскоре всё было убрано, а вот прежнего настроения совсем не хватало.
«А ведь так было всегда: я всегда что–то портила…так может и в этот раз виновата я? Была слишком настырна к своей мечте и не замечала раздражительность Ильи?» – думала она про себя, сидя в кресле, но так и не пришла к дельному выводу. Она вышла на улицу, где уже никто не ходил, и начала бродить по ночному городу, представляя, что у них всё–таки получится машина времени и они улетят в будущее, а там вместо этих, пусть и красивых, но полуразрушенных