– Машина… – робко выговорил я.
– Машина? – переспросила Милена, растягивая слово, как гармошку, чтобы понять весь его смысл.
– Да… Машина.
– Хочешь сказать, что ты купил машину? – спросила она неожиданно спокойно. Только особо выделив местоимение “ты”.
– Купил…
– Ты дебил, да? – и тут же ответила сама себе. – Ты дебил! Уж лучше бы ты шубу любовнице купил. Или пропил все к чертям собачьим. Протрахал и прокутил! Какая машина?
– Вон она! – я указал в тут сторону, где стояли радом «Мерседес», «Волга» и «Опель». Все остальные уже разъехались по дачам.
– Мерседес? Ты купил мерина у дяди Коли? Ты совсем того, да?
– Не мерин…
– Опель? Эту срань?
– Нет!
– Господи! А что тогда? – взмолилась супруга.
– «Волгу»… ГАЗ-21. – Я понял, что сказал это с такой любовью, с какой не говорил ни об одной из своих женщин.
Милена подозрительно прищурилась на меня.
– ГАЗ-21?
– Цвета слоновой кости… – Фраза прозвучала с таким чувством, что жена в праве была заподозрить меня в измене… с автомобилем. Она именно так и подумала.
– Ты извращенец… Конченный… – Она отошла от окна. – Это же надо! Купить ржавую помойку!
Взяла недопитый кофе, посмотрела на него задумчиво и вылила в раковину. Потом сполоснула чашку и повернулась ко мне.
– Можешь валить из дома. Сейчас же. Делай, что хочешь, но пока не вернешь деньги, обратно можешь не возвращаться. Видеть тебя не могу!
И Милена грохнула кофейную пару дорогого китайского фарфора об теплый пол нашей семейной кухни. Белые острые брызги рассыпались по шоколадному кафелю.
– Дурак! – добавила она, и из ее глаз потекли тихие слезы.
Еще какое-то время супруга стояла, молча глядя на осколки, потом подняла то, что раньше было ручкой от чашки, повертела в руке, надела на средний палец правой руки и взглянула на меня, продемонстрировав это украшение.
– Чашка… моя любимая… Купишь такую же!
Потом она бросила фарфоровое колечко в раковину и пошла из кухни.
– Уходи! – сказала она спиной и скрылась в комнате.
Наспех облачившись в первое, что попало под руку, я вышел из подъезда. Вчерашняя рубашка, вчерашний галстук, вчерашний костюм. И вдобавок никакой утренней свежести тоже не было. И в помине. Какая к чертям утренняя свежесть в Капотне? Была утренняя пыль, утренний смог и утренняя вонь от нефтеперерабатывающего завода. Но дышалось при всем этом абсолютно легко. Просто с души свалился камень. Не надо было таиться, изворачиваться и чего-то выдумывать в свое оправдание. А то, что я был выставлен на улицу, то это ничего. И то, что денег не было, тоже, в общем-то, не беда. И то, что вещей на смену я никаких не взял, не страшно. Страшнее было пойти за ними в комнату, где как раз затаилась Милена. И наверняка в своей любимой позе. Все это просто небольшие трудности. Которые мы, вдвоем с моей «Волгой», легко преодолеем. Только отчего-то очень хотелось уткнуться в чье-нибудь