Мне вдруг сильно захотелось прикусить его пальцы, находящиеся в моём рту. Но я дёргаю головой (насколько это возможно) и интенсивно моргаю, отгоняя это странное желание. С чего бы это мне захотелось его укусить?
Он вовремя обращает на меня внимание и вынимает этот материал из моего рта. За ним тянутся слюни… Я щурюсь от неловкости и досады. Но доктор, в отличие от меня, совсем не меняется в лице. Он аккуратно наматывает слюну на свободную руку в перчатке, затем берёт салфетку и вытирает уголки моего рта.
Мой доктор снова приземляется в кресло и пододвигается ко мне.
– Ну что, порядок?
Глаза мои устремляются куда угодно, только не на него. И он наклоняется ко мне так близко, что, кажется, вот-вот я почувствую его халат своими голыми предплечьями. Но этого не происходит. Однако он жадно продолжает попытки поймать мой взгляд, придвигается ещё ближе и застывает в этом положении. Я решаю посмотреть на него, может, тогда он отодвинется от меня и позволит мне спокойно дышать. Мои голубые глаза встречаются с его карими глазами, и мне снова кажется, что он смотрит на меня совсем не как на пациентку. Становится трудно дышать. Он слишком близко. Кажется, он может слышать беспокойный стук моего сердца. Потому что я его очень хорошо слышу – так сильно моё сердце ещё никогда не билось. И чем же этот доктор так зацепил меня? Своим странным поведением? Пора перестать влюбляться в тех, кто уделяет мне хоть чуточку внимания.
О чём это я? И не влюбилась я вовсе. Да, признаю, он мне нравится. И, быть может, я прислушаюсь к совету мамы – посмотрю на него с другой стороны. Опять вру. Уже посмотрела… Да Господи! Я вижу его первый раз! Ну ладно, второй (первый был на фото). Чувствую себя полной дурой (самобичевание, самокритика и ненависть к себе – «пустяки», от которых мне мама также настоятельно советует избавляться).
Наконец, он отстраняется и придвигается к рабочему столу, указывая на расположенный напротив него стул, и я послушно перемещаюсь туда.
Он достаёт макет чьей-то челюсти и начинает что-то объяснять. Но я не слышу. Слушаю, пытаюсь, но не слышу. Не понимаю, что он мне говорит. Лишь вижу.
Вижу, как уголки его рта растягиваются, и я непроизвольно улыбаюсь в ответ; вижу, как он слегка хмурится, и я свожу брови вместе, повторяя за ним; он проводит пальцем по гипсовым зубам, продолжая объяснять что-то, возможно, важное, и склоняет голову набок. Последнее движение я снова повторяю за ним. Вдруг его глаза устремляются на меня, и я просыпаюсь. Чувствую себя школьницей, которую застукали за списыванием. Да и выгляжу я как школьница. Всё из-за моих дурацких косичек…
– А ещё есть вот такие штуки, – он