– Как не крути, а это необходимо дядь Сань, – медленно проговорил Макс, он и сам терпел убытки от той же злополучной эпидемии, но в любой ситуации он сохранял самообладание и не делал поспешных выводов, – Если пустить ситуацию на самотек, получится как в Италии или Испании. Нам нельзя совершать их ошибок.
– Вот что ты жалуешься? – ядовитым голосом поддела дядю Саню мать Марка, – Вон, Бондарев мало того, что закрывает каждую вторую свою пиццерию в каждом городе, так еще и убытки в полтора миллиона каждый день терпит. Так что тебе еще повезло, радуйся старый.
– Да. От счастья сейчас запою фальцетом.
– Не надо, пожалей наши уши, – сварливая женщина уже вошла во вкус, – если жаловаться не будешь, то и этого с тебя достаточно.
Марку уже порядком надоело слушать знакомые препирания. Он начал жалеть, что согласился приехать. Взяв наполовину полный бокал дорогого красного вина, он встал из за стола, и вышел на большой балкон, сплошь уставленный горшками с геранями, лилиями, фикусами, китайской розой, и прочими ярчайшими представителями флоры. С балкона открывался красивый вид на город, купающийся в последних лучах спешащего скрыться солнца. Когда его семья только переехала в этот дом, он часто и подолгу сидел на этом балконе, читая книгу, если позволяло солнце, или слушая музыку через телефон с наушниками. Сейчас ему двадцать шесть, но ощущал он себя глубоким стариком, разочаровавшимся в прожитой жизни, с сварливым характером. Только разница была в том, что обычно сварливые старики, от горя вскоре умирают, так что таким способом они обретают покой. Он же телом оставался молодым и здоровым, так что таким халтурным способом покой ему не обрести. Такие рассуждения пугали Марка, и он обычно старался избегать их, но сегодня ему было слишком паршиво, чтобы он пытался бежать от реальности. Сам того не замечая, он окидывал великолепный город в вечерних тонах взглядом, полным ненависти. Он достал сигарету, прикурил, и глубоко затянувшись, с наслаждением выпустил изо рта густые, голубоватые кольца сладковатого дыма, и почесав всей ладонью щетинистую щеку, затянулся еще раз. Справа от него резко появился Ахмед, тяжело оперся локтями на мраморные перила, и заглянул в лицо Марку. Последний от неожиданности вздрогнул, но быстро придя в себя, пустил густую струю дыма в крупное, бородатое лицо своего друга.
– В чем смысл жизни? – спрашивает Марка Макс, совершенно не интересуясь, какой ответ он получит.
– Это зависит от человека, – отвечает безучастным голосом Марк, —вон, у моих стариков вся жизнь заточена под зарабатывание денег, хотя, сдается мне, что дело тут даже не в деньгах.
– А в чем же?
– Да они вместе с прочими богатеями в вечной борьбе, цель которой, окунуть своего конкурента в обратную сторону финансового благополучия.
– Вот как?
– Да
– А для тебя, что для тебя смысл?
Марк ответил