–А поточнее?
–Поточнее?
–О чем рассказывала Алла Максимовна?– не унималась Ольга.
–О Ленине, ленинцах.
–И тебе что-то было непонятно?
–Ну, да…– Федечка помолчал минуту, потом отошел на шаг от мамы на всякий случай, чтобы избежать возможного подзатыльника, и продолжал:– Я поинтересовался, есть ли неверные ленинцы?
Услышав вопрос сына, у Ольги все похолодело внутри, она застыла. Она неожиданно представила себя и Федечку, сидящими в тюремной камере, голодными и озябшими. Почему потом сразу Ольга представила себя, мужа и сына, сидящими в психиатрической больнице, а рядом с ней плясали буйные психи, громко хохоча и показывая жуткие рожи.
Федечка даже испугался за маму, подумав, что у нее что-то заболело. Он тянул ее за руки, слегка толкал, чтобы она ответила, чтобы она ожила, но минуты три или даже чуть больше она не двигалась.
–Мам, мам, ты чего молчишь? Мам!– звал Федечка маму.
Наконец, она протяжно вздохнула, схватила сына за волосы и злобно ответила ему:
-Ты чего опять болтаешь? Разве ты забыл, что тебе говорил папа? Ты забыл, когда приходила к нам эта болтушка Мария?
–Нет, не забыл. Она всю колбасу сожрала!– вспомнил Федечка.
–А! Значит, ты только помнишь, что она ела? А помнишь ли ты, что она говорила про тебя?– С этими словами Ольга надавала сыну подзатыльников и слегка потаскала его за волосы.
Федечка громко заплакал и отбежал от мамы.
–Теперь из-за твоей ненужной болтовни папу вызывают в школу!– злилась Ольга.
–Почему?– робко спросил Федечка.
–А потому, что не надо болтать лишнее! Ну, кто тебя там за язык тянул?
–Я виноват, что ли?– стал оправдываться Федечка.– Она говорила о верных ленинцах.
–Вот и слушал бы, сидел тихо, а то полез с вопросами!
–Я не виноват,– плакал Федечка.– Она сама спросила нас, кто чего не понял. Почему я не мог спросить?
–Ясно… Значит, ты в школе самый тупой, да?
–Нет, я не самый тупой… Самый тупой у нас…
–Прекрати молоть чепуху!– вскрикнула Ольга, не дав рассказать сыну, кто у него в классе самый тупой.– Мне не интересно количество тупых в твоей школе. Я не понимаю,
почему ты болтал лишнее?
–Но если есть верные ленинцы, значит, где-то должны быть и неверные? Почему тогда не могут быть неверные ленинцы, если есть верные? Мам, разве я не прав?
Вопрос сына поставил Ольгу в тупик – она, в самом деле не знала, что ответить, а главное понимала, что в логике Федечке не откажешь.
–Ладно,– смягчилась Ольга, – я просто боюсь за тебя. Надоел ты своими вопросами «почему да почему», будто тебе снова три года.
Федечка вытирал слезы и бормотал:
–Я только спросил… Почему…
–Опять почему? Ты мне все рассказал? Или еще что-то говорил в школе?
Федечка подозрительно примолк, что совсем не понравилось Ольге.
–Ясно! Что-то еще говорил, да?– допытывалась Ольга, нервно ходя по квартире из угла в угол.
Федечка ответил после некоторого молчания:
–Я ничего особенного не говорил.
–Ах,