– Ваш муж говорил вам ничего не говорить полиции до того как его похитили?! Он знал о том что его хотят похитить?
– Его похитили инопланетяне, – выпалила наконец Вероника и вызывающе посмотрела на журналиста, ожидая от него такой же реакции которая так поразила ее в отделении полиции. Она прибежала туда сразу же, как только стальная пирамида, схватившая ее мужа, скрылась в образовавшемся прямо в небе в голубом сияющем поле. Сначала, когда она сказала что мужа похитили, ее тут же окружили полицейские всех мастей готовые броситься вдогонку за злодеями, но едва она произнесла слово инопланетяне, как стены затряслись от хохота. Бывалые, матерые оперативники едва не надорвали животики, так им было весело. А она пуще прежнего заливалась слезами и умоляла их поверить её словам, говорила что сама видала это, что дети видели всё и могут подтвердить, но они смеялись ей прямо в лицо, брызжа слюной и разбрызгивая кофе из пластиковых стаканчиков.
Но Трофимов не смеялся. Он был журналистом и слышал множество историй, самых невероятных и выглядевших на первый взгляд глупее некуда, а на деле оборачивающихся едва ли не сенсацией. За годы он выработал в себе принципиальное правило никогда не подавать виду, как он лично относиться к сказанным словам. Это профессиональное качество – быть беспристрастным.
Он остался серьезен и всем видом показывал что готов слушать дальше, но в душе у него всё похолодело. Неужели он подставил профессора?
– В полиции мне сказали, что я сумасшедшая, – сказала Вероника набравшись смелости. – Они предупредили меня, что если я буду и дальше мешать следствию и вводить его в заблуждение им придется меня задержать.
– Задержать? За что?!
– Этот полицейский… кажется капитан. Не помню его имени. Он сказал, что я первая подозреваемая. Это обычное дело, сказал он, в первую очередь подозревать супругов, если дело касается убийства одного из них.
– Почему убийства?
– Они допросили и моих детей и те сказали то же что и я, что папу забрал голубой луч из летающей огромной пирамиды и уволок к себе. Только поэтому, как сказал этот капитан, меня еще не считают подозреваемой. А потом пришел психолог и долго расспрашивал меня. Задав вопросы, типа, какие таблетки я пью, чем болею, не били ли меня родители в детстве.
– И что вы?
– Он весьма хорош, этот доктор. Он даже почти убедил меня. Если я не видела какой-то летательный аппарата ранее, это не означает что его не существует в природе и, тем более, что будто бы он с другой планеты. Может быть это секретная разработка военных. Он так сказал. Он хотел убедить меня что произошедшее не более чем обычное похищение. И навел меня на мысль: раз этот аппарат такой новый и секретный, значит моего мужа похитили спецслужбы. А за что его могли похитить спецслужбы? – Вероника откинулась на стуле и заговорила сухо, без слез и эмоций, словно вспоминая события далекого прошлого. – Когда я вернулась домой, я зашла в нашу комнату и села в его кресло. Он дома тоже