честно и верно протрудилась на одном месте. Положение вещей в системе, членом которой она состояла, от года к году складывалось хуже некуда. Неоплачиваемой работы, что вменялась законом как обязательная к исполнению, становилось все больше, а количество платной, которую нужно было находить самостоятельно, уменьшалось катастрофически. Причиной такого положения вещей стало снятие руководством ограничения с численности членов, которое было присуще системе испокон веков, как и надлежит любой системе. Прежде численность диктовалась обращаемостью граждан и оставалась относительно стабильной. Граждане платили гонорары за оказываемые ими судьбоносные услуги, часть гонораров предназначалась на содержание руководства и обеспечение материальной базы системы, часть – на налоги и отчисления, остальное причиталось самим членам. Прием тогда был бесплатным, отбор проводился строгий, убытия, если и случались, были связаны с переходом на важные должности в госструктурах, а вообще же членство прекращалось лишь со смертью. Все трудились до гроба. С наступлением новых, меркантильных, времен руководство сделало прием платным, отбор − не строгим, численность зависеть от объема обращаемости перестала и потеряла рамки. Суммы, направляемые в управляющий орган системы, увеличивались, но в материальном обеспечении труда рядовых членов, как раньше, задействованы быть перестали − членов системы принудили создавать себе условия труда самостоятельно. Из-за перманентности экономических кризисов платежеспособность граждан падала, и объем их обращаемости расти не стремился. Все перечисленное автоматически вынуждало членов системы снижать размеры запрашиваемых гонораров.
Арифметика складывалась простая: зарабатывать становилось неизмеримо сложнее, а отдавать приходилось все больше и больше.
Она принуждала многих старых членов к прекращению членства и увольнению, а восполнялась численность системы за счет бесконечного притока членов новых, с их немалыми вступительными взносами. Часть этих новых членов, познавая суть системы непосредственно в работе, систему покидала, но приходили следующие. Массовая текучка кадров сделалась нормой, их квалификация оставляла желать лучшего, зато руководство материальных проблем не испытывало.
Несмотря на продолжающиеся ухудшения, жена и ее коллеги лелеяли надежду, что придет день и все образуется на их поприще.
Но заканчивалось второе от начала перемен десятилетие, а к лучшему не складывалось.
Постоянная нервотрепка на работе и послужила причиной болезни жены.
Возраст моей дорогой приближался к пятидесяти, и в этой связи не то чтобы найти работу по специальности, вообще найти более или менее приличную работу было из области фантастики. Но и продолжать трудиться там, где зарабатываешь от случая к случаю, а не выходят даже гроши, сделалось бессмысленным.
Вопрос об увольнении жены был решен на семейном совете одним из вечеров позднего апреля, и на следующий день она отнесла заявление.
Его подписали без разговоров − никому в
