Серега Торшин достал и расставил на столик продукты, привезенные ему матерью из Липецка: вареный картофель в масле с укропом, плотно утрамбованный в трехлитровую банку, запеченный в фольге гусь с яблоками и черносливом, банка малосольных огурчиков, домашний паштет, ветчину, свежие овощи, зелень. Яства источали такой дух, что состояние военнослужащих граничило если не с помешательством, то уж с шоком точно. А Торшин все доставал и доставал, пока не завалил столик продуктами практически в два этажа. Еды было так много, что часть пришлось оставить в сумке. Серегина мама, судя по всему, догадывалась о намечавшемся возлиянии, а потому предусмотрела в наборе, кроме прочего, две большие банки компота. Пришлись они, учитывая крепость основного напитка, весьма кстати.
Естественно, утром было скверно. Всем, включая опытного в таких делах, Рыжего. Возможно, спирта оказалось слишком много, а может, ребят просто развезло от усталости. Главное, что никто из них не испытывал по пробуждению особого прилива бодрости. На одежде и полках липла и воняла почти засохшая рвота, а усеянный компотными ягодами столик напоминал общественную уборную. В вагоне было душно, хотелось пить и дышать свежим воздухом, однако ни одно окно не открывалось. Противно хлопала у ног Вадима скрипучая дверь, а направлявшиеся в туалет пассажиры с отвращением поглядывали на военнослужащих. Одна толстая дама, проходя мимо, даже демонстративно зажала свой жирный нос. Да что там объяснять – ничто в купе не говорило о военном порядке и жесткой флотской дисциплине.
Матросов поднял проводник вагона – мужик положительный, как показалось курсантам, во всех отношениях. Не затевая напрасной в таких случаях перебранки, он просто принес в купе ведро с тряпкой и веник с совком. Разбудив старшину второй статьи Рыжего, проводник указал ему рукой на инвентарь и ушел. Как выяснилось позднее, именно проводник сообщил начальнику поезда о пьянке, а тот в свою очередь, вызвал патруль на ближайшей большой станции.
Начальник патруля, прибывшего в вагон, был в звании майора и имел вид мужчины спокойного и внимательного. Двое сопровождающих его курсантов, напротив, казались какими-то суетливыми и несколько ограниченными. Майор спокойно выслушал Рыжего и, ни слова не сказав, положил в карман своего кителя принятые от него военные билеты – все шесть штук. Сделав присутствующим в купе морякам жест, означающий необходимость быстро собираться и следовать за ним, начальник приказал своим помощникам проконтролировать выполнение команды. Сам же заносчивым офицерским шагом направился на выход из вагона.
Как раз в это время из тамбура вернулся Вадим, который отсутствовал в купе ровно четыре минуты. Моментально сообразив, в чем дело, он нырнул под полку и вытащил оттуда свой рундук. Немного помучавшись с тугим узлом, матрос задумался на мгновение, но продолжил. Запустив руку почти на дно мешка, Ковалев извлек оттуда конверт и, обращаясь