«Эй, где могут быть эти чертовы преступники? Я с утра не ел, без прожаренного сэндвича в брюхе эта погоня за тараканами начинает казаться бессмысленной».
Стальные винты нарезают ветер. Лес как морское дно, на которое упала игла. – «Черт вас дери, так хочется холодного квасу, лети на базу».
«Эти насекомые сдохнут без нашей помощи, к гадалке не ходи. Тайга растворит их как кислота».
Рецидивист Корней Васильевич, известный последние годы под кличкой Рыжий, лежал ничком на земле, с шумом втягивая запах дикой земли. Он не помнил, сколько времени провел в забытьи, и долго ли идет через непроходимую тайгу. Из пятерых, сбежавших из колонии, в живых остались только двое: он и его подельник Ганька Фуфыр. Гришка Сохатый помер от нескончаемого кашля, который, по-видимому, у него не долечили тюремные врачи. Сенька Революция повесился на ремне, сжав кулаки в фиги, неизвестно кому адресовав свое проклятие. Все, что Корней Васильевич знал о нем – Сенька не из блатных, он попал на зону по политическим причинам и всегда был непонятен другим заключенным, хотя и пользовался уважением за лютый нрав и стремление везде найти правду. Леня Кабак был убит Ганькой Фуфыром. Произошло это ночью, довольно далеко от места ночевки сбежавших зеков. Корней Васильевич не знал подробностей. Он подозревал, что история с неприятным душком, но тратить силы на догадки уже не было.
Рыжему и его собратьям по несчастью довелось сделать с виду несложное открытие: планета может оказаться весьма недружелюбной.
Ощущение, будто их с ног до головы выкрасили невидимой краской, которая является маркером для злого рока, и он не остановится, до тех пор, пока не уничтожит своих жертв. Краска эта, как татуировка: не смывается и кричит о том, кто ее носит. Крик слышат волки, воющие по ночам, коварные болота, патрульные вертолеты и самый страшный враг – комары. Они проникали в щели истрепанной телогрейки, высасывая, капля за каплей соки измученного тела. Эти удручающие обстоятельства складывались в одну большую кару, имя которой – страх и отчаяние. За звоном бешеных насекомых слышался топот потревоженных духов леса; в темноте, мрачными тенями носились они между деревьями, то там, то тут ломали ветки, подвывали в такт ветру, насылали на чужаков волны безумия, заставляя их бежать без оглядки в неизвестном направлении, навстречу собственной гибели.
Рыжий с ненавистью сжал в кулаки два пучка травы и рывком заставил себя подняться. Как ни странно – стало легче. Вспышкой появилась система координат, определяющая, где верх, а где низ. Шатаясь, он прошел несколько метров.
– Фуфыр!! – крикнул Рыжий, сам удивляясь, как хрипло и слабо звучит его голос, – Фуфыр, ты где?! Подъем!
Одновременно в разных местах хрустнули ветки деревьев, и беглец начал диковато оглядываться, как будто