****
Надеюсь, он проспал либо переехал на соседнюю планету, придумывая причины исчезновения, композитор дрожащими пальцами набирал телефонный номер. Безответные гудки затеребили нервы, в голову полезла ерунда. Композитор начал переступать с ноги на ногу, затаптывая панику, как вдруг по ту сторону провода раздалось громкое: – Да, да!
Композитор выдохнул так, словно кто-то отвёл дуло от его виска. Захлебываясь от прилива счастья, скрипач торжественно объявил, что с минуты на минуту приедет его дочь! Приедет не одна, а с внучкой!!
Внезапно став частью чужого счастья композитор задался мыслью, каково это быть отцом и дедом одновременно? Он давно перестал мечтать о подобном, а слово «семья» для него обернулось запретным ангельским плодом. Задумавшись о любви, ему сделалось тошно не сказать, что уж совсем захотелось вывернуть себя наизнанку, но и снаружи не вмещалась вся эта невысказанная боль.
Этим же днём после работы, Мадлен уже не спешила к подземному переходу. Для её персонального мира уличный музыкант стал синонимом внутренней силы или не признанным ангелом хранителем, который воспевает мечты людей, что растоптаны на ступеньках неудавшихся восхождений по жизни.
Ей просто хотелось, чтобы не было больно. Роняя невидимые слёзы, Мадлен пришла на занятия весьма подавленной. В силу своей проницательной натуры преподавательница смогла почувствовать состояние своей ученицы.
– Девочка моя, хочется плакать – плачь, только молю, не рви себе сердце.
– Всё хорошо, – смущёно ответила Мадлен и тут же, не справившись с эмоциями, вновь сфальшивила в нотах.
Обучение завершилось чуть позже положенного срока. Женщина не поспешила провожать свою подопечную и предложила ей горячего чая с миндальным печеньем. Мадлен несколько смутившись, согласилась.
– Девочка моя, – заговорила преподавательница, приглашая за маленький кофейный столик, – если пожелаешь, то можешь приходить ко мне в любое время.
– Я благодарю Вас, – застенчиво улыбаясь, призналась Мадлен. – Вы добры ко мне.
– Ты для меня как моя не родившаяся дочь, – обронив эту фразу преподавательница, стала разливать по чашечкам чай. – Читала «Маленького принца»? – Мадлен кивнула головой. – Так вот я и есть тот самый прирученный лис, которому опять случается плакать. Сердце у меня такое – вечно хочет, чтобы его кто-нибудь приручил.
За долгим разговором они допивали почти остывший чай. Женщина