И вот была радость, когда я однажды принёс домой кота, который ошивался возле издательского дома. Опять же – кот, как кот: уши, лапы, хвост, но что-то в нём действительно было привлекательным, возможно то, что его судьба напоминала чем-то мою – скорее всего это так. Кот был очень похож на того самого кота из фильма «Кладбища домашних животных», который в детстве меня очень напугал. Я, будто мне и так не хватало тогда ужасов в реальной жизни, решил пересмотреть то потрясное кино. Как оказалось, сыну тоже нравятся истории про ужасы, мы вмести посмотрели фильм, а на следующий день я принёс целую гору книг: Кинг, Лавкрафт, Вонг, Баркер, По – и это ещё неполный список. Странно, но ужасы объединили нас, помогли наладить взаимоотношения, и какое-то время я был этому благодарен.
Тем роковым утром мы уже как обычно завтракали вместе и обсуждали новую прочитанную книгу. Если бы я знал, что произойдёт через десять минут, я бы никогда не поднял тот разговор:
– Слушай сын, знаешь я рад, что мы поладили. Буквально полгода назад мы даже не завтракали вместе, а сейчас успеваем и книгу за эти делом обсудить. Ты что скажешь на этот счёт?
– Не знаю. Вроде ты просто стал интересоваться тем, что мне нравиться, и я даже рад этому. Может нам этим летом съездить куда-нибудь? Ты не спрашивал: «Когда тебя отправят в командировку в Италию»?
– Спрашивал. Мне отказали в командировке, вместо меня поедет другой сотрудник – она лучше разбирается в итальянской литературе. Да и вообще…
– В чём дело?
– Я уже давно хотел рассказать тебе про нас с твоей мамой. Для понимания всей ситуации: почему меня не берут на высокие должности и не отправляют никуда дальше столицы.
Я рассказал ему обо всём, что вы уже знаете. Он молча смотрел на меня где-то около минуты, потом взял с колен кота и ушёл к себе в комнату; через мгновение я услышал душераздирающий крик соседки, которой не повезло выйти на прогулку тем утром. На её глазах с шестого этажа из окна выпрыгнул мальчик с котом в руках; оба разбились насмерть.
Меня хотели привлечь к уголовной ответственности, но внятно так и не вынесли приговор, по итогу меня лишь выставили виновным для толпы людей, борющихся за права ребёнка, которая только усугубляла моё положение в обществе: меня отстранили от работы в издательском доме и перевели на дом, в некоторых