На Закате. Павел Шульженок

секретарей и клерков, десятки разнообразных чинов, все они, каждый на своем месте, организовали людское море, направляя его процессы. Городовые стражи тоже были частью этой системы, пусть и самой низшей её фракции. Поэтому, прохаживаясь по улицам, можно было испытывать приятное ощущение власти над основной массой обывателей, особенно в бедных кварталах. Там люди, как правило, оказывались в полной власти наряда, вплоть до того, что стражник мог решить жить кому-то или нет. Впрочем, в бедном квартале и поживиться было нечем, хоть перережь половину бедняков. Поэтому, гораздо вернее было патрулировать бедные рынки, где торгашам платить было чем, и даже было за что.

      Иногда толкая плечами толпящихся вдоль по торговой улице людей, и не обращая никакого внимания на их торопливые извинения, осуществляли свое дежурство двое городских стражей. Это были два унтера, капрала, поэтому они и могли патрулировать в этом вполне еще пристойном районе. Лениво поводя глазами, оба искали возможности где-нибудь чего-нибудь подрезать.

      – Вчера этого видел. .. Веллера, ну помнишь, со специями? – проговорил один, не отвлекаясь от наблюдения.

      – Да, помню, чего он?

      – Привез мигульских семян, сдал мне мешочек.

      – Ну а чего ты не взял, сейчас бы пощёлкали…

      – Их еще жарить надо, так невкусные. Руки не дошли.

      – Их жарят что ли?

      – Да, с маслицем.

      – Прекрати, жрать же охота.

      – Так что за вопрос? Сейчас до Баррета дойдем, сосисок подрежем.

      Однако, до сосисок стражники так и не добрались. Из толпы неожиданно выскочил парень в инквизиторской ленте и, заступив наряду путь, стал распоряжаться:

      – Стража, следуйте за мной. Производим арест подозреваемой в колдовстве, конвоируем в консисторию Инквизиции.

      – Твоюж мать… – как можно тише процедил сквозь зубы один из стражников. Возможность перекусить откладывалась на неопределенное время.

      Идти пришлось недолго: немного по поперечной улице, до угла. Там находилась дешевая харчевня, кормушка для тех, кто не может потратить больше пяти центов за ужин. Занимавшая первый этаж углового дома, она всегда была наполнена накопившими медяков нищими, оборванцами, одинокими стариками, а так же теми, кто имел причины здесь находиться. Над входом висела ветхая вывеска с облупившейся краской, где была уже плохо различима белая надпись на зеленом фоне: Угол Паттона.

      Молодой инквизитор вместе со стражами вошли внутрь, и бесконечный галдёж за столами, без того не громкий, почти сошел на нет. В темном и душном помещении пахло кислой капустой и горелым маслом. Гостей, по-хозяйски подбоченившись, встречала женщина в простом платье и чепце, с длинным полотенцем, перекинутым через плечо.

      – Госпожа Паттон? – поинтересовался инквизитор.

      – Да, я вас слушаю. – ответила женщина без страха, но настороженно.

      – Именем Святой Инквизиции Альдена, вы арестованы по подозрению в колдовстве, и причинении вреда здоровью гражданам Империи. Прошу следовать за нами.

      – Что