– Похвально. А моего Василия и одного раза присесть не заставишь.
– Чем он занимается, ваш легендарный Василий?
– До «перестройки» был нормальным человеком – преподавал в музыкальном училище. С тех пор как спекуляцию узаконили – бросился, как большинство голодранцев, зарабатывать «большие деньги». Вечно ведет какие-то переговоры с такими же «бизнесменами», как он, строит грандиозные планы, продает и покупает воздушные замки, воздушные алмазы и воздушную нефть за воздушные деньги. Вот уже второй месяц он звонит мне из Италии и обещает, что вот-вот мы станем миллионерами, а семью содержу я. У нас есть сын Даня. Замечательный мальчик, играет на скрипке. Подаёт большие надежды. Надеюсь, во мне говорит не слепая материнская любовь, а трезвая оценка профессионального педагога.
Они вышли на дамбу. Слева черным глянцем поблескивало озеро. С дальнего берега в воде отражались огни фонарей. Редкие прохожие спешили по своим делам и исчезали в темноте так же неожиданно, как появлялись.
– Вы обратили внимание, Венедикт, что праздношатающихся людей стало гораздо меньше? – спросила Тамара Петровна.
– Все укрываются от надвигающихся невзгод и неопределенности. Я постоянно наталкиваюсь на хмурые или растерянные лица. В глазах вопрос: «Что дальше?»
– Ну и как, по-вашему, что дальше?
– Как учит история, резкие перемены ни к чему хорошему не приводили, во всяком случае, на первых этапах. Ни одна революция не сделала людей по-настоящему счастливыми, хотя все революционеры были убеждены, что несут народам счастье.
– Мы пришли, – Тамара Петровна остановилась у открытого подъезда пятиэтажного дома, где некогда располагался «военторг». Венедикт в детстве забегал сюда поглазеть на золотистые звездочки в витрине, которые лежали отдельно от погонов, командирских часов, компасов и других необыкновенных вещей для военных. – Спасибо за прогулку, – Тамара Петровна пожала Венедикту руку. – Завтра в одиннадцать утра жду вас на занятие в моем классе.
– Но завтра суббота!
– Будем наверстывать полтора месяца отставания.
– Не полтора месяца, а лет, эдак, около двадцати, – грустно заметил Скутельник.
– Какие ваши годы! Рафаил Данилович в свои пятьдесят восемь полон творческого энтузиазма. Берите с него пример.
– Вы предлагаете отложить мое обучение еще на тридцать четыре года?
– До завтра!
Тамара Петровна махнула на прощанье и зашагала к подъезду.
Веня явился на первый урок, как на первое свидание с девушкой: торжественный, взволнованный и в начищенных до блеска туфлях.
– Только не говорите, что учеба для вас всегда праздник! – заметила Тамара Петровна.
Скутельник пропустил шутку мимо ушей. Лоб и ладони его взмокли от пота.
– Держите спину прямо, – приказала завуч. В отличие от Вени, который сидел на винтовой табуретке,