– Вы где-то очень далеко. Вы жалеете о том, что согласились составить мне компанию? – спросила Тамара Петровна.
– Нет, нет, – Скутельник вернулся в действительность, – я обожаю пешие прогулки.
Они брели, не спеша, по занесенной листьями аллее. В свете уличных фонарей красные, ярко-желтые и коричневые листья кленов, платанов и тополей сухо шуршали под ногами. Тамара Петровна в черном бархатном пальто с меховым воротником держала красную сумочку, которая очень шла к ее красным лайковым перчаткам и красным полусапожкам. Веня плохо разбирался в брэндах, но даже он понимал, что его спутница одевается не в «совковых» магазинах. Его смущало внимание к себе взрослой дамы. Он не знал, как себя вести.
Они собирались переходить Садовую улицу, как на другой ее стороне показалась толпа. Человек пятьдесят мужчин и женщин шли мимо быстро, размашисто и молча. В их молчании было что-то пугающее. Некоторые из них несли свернутые транспаранты с надписями на латинице. Несколько голов повернулось в сторону парочки. Тамара Петровна невольно взяла Веню под локоть. Когда дробный топот ног удалился, завуч сказала:
– Здесь неподалеку штаб «Народного фронта». Наверное, готовятся к очередной акции. Вас не пугает происходящее?
– Мне это напоминает документальную хронику. Помните – фашистская Германия, коричневые рубашки, повязки со свастиками на рукавах, факельные шествия, сожжение книг в кострах, избиение евреев, уничтожение инакомыслящих. Тогда оголтелая толпа орала: «Мы избранная нация сверхлюдей!» Остальных в топки. Сегодня, здесь, нам орут те же фанатики: «Русские оккупанты – вон из Молдавии!» Я оккупант? Меня грудным ребенком родители привезли в республику. Молодые инженеры – они строили здесь заводы, жилье. Четверть века передавали местным аборигенам знания и опыт. А теперь моя мать и сотни тысяч таких, как она – оккупанты? Тупые ублюдки! Если бы вся эта необразованная свора почитала мировую историю, они бы поняли какие они ублюдки. Национализм – тот же фашизм. Клоуны! Румыны считают себя расой выше и чище, чем молдаване. Молдаване – лучше, чем гагаузы. Гагаузы не согласны ни с теми, ни с этими и требуют автономии. Я слышал, что в Узбекистане каракалпаки именуют себя элитой нации. А где-нибудь в Африке в племени тумба-юмба голые негры называют себя избранниками какого-нибудь каменного идола Бабахули только потому, что в отличие от своих соседей из племени юмба-тумба их хрены длиннее на один миллиметр в общем измерении.
Тамара Петровна кашлянула в кулачок.
– Извините, – спохватился Веня. – Иногда меня заносит.
– Ничего. Зато очень образно и справедливо. От моего мужа и не такое услышишь. Он молдаванин.