Николай II верил как в необходимость, так и в способность Русской армии и Русского флота овладеть Константинополем. Эта вера не была следствием ослепления, как часто необоснованно считают, лозунгом «креста на св.Софии». Она была продиктована пониманием исключительной стратегической важности Проливов для выигрыша войны Россией. Всю войну Николай II настаивал на проведении операции по захвату Проливов. Но с этим своим убеждением он оставался одинок в элите Империи. И весьма вероятно, что причина этого одиночества крылась отнюдь не в стратегических лишь разногласиях царя с большинством своего генералитета. Этот вопрос будет подробнее рассматриваться в главе о политическом и стратегическом руководстве последнего русского самодержца.
Если российская элита ставила решение вопроса о захвате Константинополя в зависимость только от того, будет он после войны принадлежать России или нет, то она проявляла непонимание характера ведущейся войны как Отечественной. Ведь в такой войне на первом месте должна стоять защита своего Отечества, а не захват чужих земель. Элита подменяла цель средством. Не победа над Германией должна была стать ключом к обладанию Босфором и Дарданеллами после войны, а взятие их в ходе войны открывало кратчайший путь к конечной победе над Германией…
Военная активность России против Турции проявилась только на Кавказском фронте, где наши войска всю войну постоянно продвигались вперед, особенно активно в 1916 году. В январе 1917 года приказом великого князя Николая Николаевича (в это время – наместника на Кавказе) было учреждено… Евфратское казачье войско22! Отметим этот факт как историко-геополитический курьез…
На Берлин?
Возможно, никогда в ХХ веке Русская армия (что царская, что советская) не вступала в войну на такой высокой степени профессиональной готовности своего личного состава, как это было в 1914 году. Никогда после она не достигала такого качественного уровня, который позволял ей, поистине, воевать не числом, а умением, с самой, по всеобщему признанию, технически оснащенной и организованной армией мира.
«В иных ротах в рядовых ходило до двух десятков закаленных в японской войне и на службе унтер-офицеров. Фатальная ошибка, порожденная желанием выступить немедленно во всеоружии! Они и разделили судьбу рядовых – легли в первых боях. У противника была иная практика – значительная часть кадрового унтер-офицерского состава оставалась в тылу для подготовки развертывавшейся армии»23.
Впрочем, такая ли уж и ошибка? Русскую стратегию 1914 года пронизывало нигде прямо не высказанное, но сквозившее в любом ее шаге стремление добиться молниеносного