– Да, точно, – подтвердила Трисс,– именно такими я их и помню.
– Отец вел свою частную психиатрическую практику. Он удивительно быстро адаптировался в новом городе, завел новых знакомых из своей сферы деятельности и иногда его даже приглашали в МГУ читать лекции. Мама занималась домом, мной. Помимо того, что она была грамотным медиком, не знаю, кстати, почему она не стала работать по профессии в новом городе, она была еще и талантливой травницей. Мы почти каждые выходные ездили в лес. Отец говорил, что это нужно, чтобы очиститься и набраться энергии, а мама собирала травы, из которых потом делала настойки и отвары. Я помню, как многочисленные соседки приходили к нам и покупали мамины эликсиры. Отец, не смотря на свою занятость, никогда не давал мне расслабляться. Он муштровал меня в знании языков, заставлял бегать с ним по 3-4 километра почти каждое утро. Еще у меня в расписании были тренажерный зал, боевые искусства, приемы самообороны, папа учил, как уходить от преследования и много чего еще. Иногда у меня было чувство, что он хотел из меня сделать Лару Крофт. Кстати, так же звали и мою маму – Лара, ну ты знаешь.
Трисс улыбнулась и, подтверждая, кивнула головой.
– Так все продолжалось вплоть до моего 15-летия. Накануне своего дня рождения моих спокойных и любимых родителей словно подменили. Отец стал очень нервным, а мама украдкой постоянно плакала. Я не понимала, что происходит и приставала к ним с расспросами, пока в один день отец не посадил меня напротив себя и не сказал, что нам нужно срочно уезжать. Я попыталась было возразить, что, мол, имейте совесть, у меня тут подруги, день рождение через несколько дней, учеба, экзамены, но зашла мама и сказала, что основные сумки собраны, что бы я собрала себе в рюкзак только самое необходимое и завтра с утра мы уезжаем. В этот момент я поняла, что случилось что-то серьезное и мне стало страшно. Поздно вечером, когда родители думали, что я сплю, отец долго говорил с другом нашей семьи Майклом. Они что-то полушепотом обсуждали, а мама стояла рядом, обхватив себя руками, и иногда вытирала бегущие по щекам слезы. Я видела, как отец обнял ее, и она разрыдалась, а он гладил ее по спине и приговаривал, что он обо всем позаботится, что никто не посмеет причинить вред его семье. Меня разбудили в 6 утра. Был конец октября, на улице было еще темно, и моросил мелкий противный дождь.
Ехать мы должны были на машине отца. Знакомый Майкла – Владек, должен был нас встретить в Польше, в Варшаве и разместить на ночь в своей квартире, так им с Майклом тогда казалось безопаснее, чем останавливаться в гостинице и отец рассчитывал быть там к ночи. А дальше из Варшавы мы должны были выехать в Швейцарию, где Майкл для нас подготовил маленькое