– Ненавижу… – процедила Элис, глядя вслед быстро удаляющейся чёрной точке. Как Вселенная вообще умудрилась породить такое? Она огляделась по сторонам – толпа безмолвствовала.
В итоге, всю дорогу до дома она пялилась то в окно метро, то автобуса, растекаясь от жары и мысленно изобретая заковыристые многосложные ругательства на русую голову гадкого и вредного профессора. Это помогло продержаться чудовищные полчаса, прежде чем за ней захлопнулась такая родная и потертая входная дверь. После адреналинового удара накатила апатия. Очутившись в спальне, Элис упала в собственную не застеленную с утра кровать и провалилась в глубокий сон без сновидений. Лишь под утро в её подсознательное смогла прокрасться черная машина в виде какой-то крылатой адской твари. Во сне она гонялась за неведомым зверем, яростно и безуспешно пытаясь сбить его палкой.
На следующий день Элис забежала в лабораторию профессора Хиггинса перед дневной лекцией по квантовой оптике. Им пора было обозначить фронт работ на год и определиться с докладом на спонсируемую самыми престижными работодателями Кремниевой Долины грядущую конференцию по биотехнологиям. Заявку туда они подали ещё весной, и вот недавно пришёл ответ – их статья принята.
Работать с Хиггинсом было легко и приятно. Высокий, забавно тощий душка-профессор с удовольствием общался со студентами. Увидев в первый раз бледную, заросшую рыжей щетиной физиономию, их курс дружно дал преподавателю все его года и накинул ещё десяток сверху. Каково же было удивление, когда выяснилось, что разница между ними не так уж и велика.
Вообще, Элис считала его историю довольно забавной. Потомственный военный инженер, проработавший несколько лет на британскую службу разведки, однажды утром обнаружил в себе ярого пацифиста. Ирландская кровь возжелала революционных перемен. Форменная стрижка при благосклонном попустительстве владельца довольно быстро отросла в бесформенные светло-рыжие лохмы. А строгий и скупой на слова офицер стал восхитительным лектором. Хиггинс, немыслимым научным ветром занесённый в Массачусетский технологический, сразу стал объектом всеобщей студенческой любви. И было за что! Замуровав строгой дисциплиной МИ-6 свой буйный ирландский нрав, он с еврейской скрупулезностью и дотошностью находил отдушину в своём преподавании.