Я отдышался от неожиданно скрутившего прямо на ходу приступа и тихо прислонился к ограждению остановки. Сейчас я надеялся переждать немного и пешком отправиться домой, мысленно пообещав самому себе не думать об аварии, не думать о своей машине оставленной неизвестно где, и главное не думать о рисунке, злобным вгрызающимся червяком застрявшем в моем уставшем мозгу. Все завтра, а сейчас нужен только сон, долгий, всепоглощающий сон и желательно без сновидений.
***
Не спать, абсолютно. Шутка ли? Когда только о сне и бредишь, желаешь его, а в итоге получаешь бессонную, нервную ночь с ее сестрами близнецами в придачу, это совершенно перестает быть малозначительным и неважным, перерастая в серьезную взявшуюся неоткуда проблему. Иной раз хочется раствориться в собственной беззаботности и безразличии, но они почему-то куда-то постоянно проваливаются, мутируя в один прекрасный момент в нечто до крайности назойливое и обескураживающее. И, возможно, подзуживающий нервный импульс тревожащий душу выглядел бы менее безосновательным, имейся на то хоть одна крошечная причина, проблема в том, что каких-либо веских оснований хандрить и не находить себе места у меня не было, во всяком случае до определенного момента. Однако этот момент стал лишь еще одним камнем, повязанным на шее, где набралось уже на целые бусы сомнений. Кто бы мог подумать, что ночи напролет молодому беззаботному парню придется размышлять и искать ответ. Вот только на что?
Я резко распахнул глаза. Почувствовав, как холодный пот обволакивает все мое тело, я прекратил дышать на мгновение. Тихий стон, с трудом сдерживаемый мной, оборвался в зачатке, не давая разрушить крепкий сон брюнетки, лежавшей рядом на постели. Кто она такая я едва помнил. Знал лишь, что взволнованный и разгоряченный выбежав на улицу из небольшого промышленного павильона, встретил красотку среди других фанаток. И если мне не изменяла память, звали ее Карина. Я заговорил с ней совершенно случайно. Хорошенькая и слегка навязчивая поклонница группы попалась в тот самый момент, когда я был чудовищно подавлен, ведь собственные собратья по команде предали меня, изгнав из своих рядов. Это случилось примерно через пару недель после аварии. Я как всегда отправился на репетицию к своим, как я считал друзьям, но вместо дружеского приветствия, получил нож в спину.
«Твои тексты слишком сырые, – настаивал басист группы. – А вокал никуда не годится».
«И это говорите мне вы? Выгоняете того, кто создал эту группу? Как же я чудовищно ошибся», – я не мог поверить своим ушам. Мне ставили в вину то, что несколько лет назад объединило вместе совершенно разных людей, похожих лишь в одном – безумной любовью к музыке.
«Ошибся, только не в нас. Мы четыре года играем, а чего добились? С тобой мы только идем на дно», – басист был слишком бескомпромиссен в своем убеждении.
«Вот значит, как все вы думаете? Без меня вам будет лучше? Что ж, я умываю