Воины в буденновках вывезли все и оставили деревню.
Потянулись долгие дни без еды. Через три недели заболела старшая дочь, Мария. Вероятней всего – пневмония, скорее всего стрептококковая, это Сара определила тотчас же. Возникла болезнь у Маши внезапно и быстро. Разумеется, в доме никаких лекарств не осталось, люди со красными звездами на лбах все что могли, увезли с собой, остальные же медикаменты, назначения которых не понимали, сожгли, не позволив взять Саре даже свои личные вещи.
Быстрота течения болезни дочери говорила также и о том, что на воспаление легких наложился какой-то другой недуг, возможно, пневмония вторична. Но без анализов определить заболевание невозможно, а в этих условиях тем более.
Врач с блестящим медицинским образованием не смогла спасти своего ребенка. Не помогло ничего: ни мед, ни зверобой с полынью, засушенные и чудом сохранившиеся в подвале, ни другие травы.
Началась последняя стадия заболевания. Дочь бредила:
– Отец, ты кричишь как цыган! Цыган!
Потом приходила в себя и хриплым, севшим голосом просила Сару:
– Не плачь, мама…
И гладила Сару по руке.
Девочка сгорела за пять дней.
Мать пыталась несколько раз применить способности, полученные от старухи, но они ничего не дали.
Дар старой ведьмы действовал только на чужих. Почему-то.
А может быть, та ярая страсть, с которой Сара пыталась вылечить свою доченьку, была причиной? И что старухин подарок действовал только в спокойном состоянии?
Кладбище находилось за пределами деревни, за рекой, но выходить туда равносильно смерти: пост с вооруженными красноармейцами – самый сильный аргумент, солдаты стреляли без предупреждения. По дороге, вдоль реки постоянно курсировала тачанка с пулеметом.
Сара закрыла в доме трехлетнего Сашу и отнесла тельце дочери в прихожую, запеленав в белую простыню: ничего, что могло бы послужить гробом не было.
Да и не нужен гроб.
«Разве сейчас есть смысл в деревянном ящике?»
На углу их участка торчал из земли большой камень, он, собственно, и служил межевым ориентиром для границы приусадебного надела. У этого камня и похоронила Марию.
Обращаться к соседям за помощью уже бесполезно: все обреченные в деревне еле двигались и никто не пришел бы. Не потому, что не хотел, а просто не смог: сил не было ни у кого. Умерших членов семей выносили в дальние сараи, трупы уже