Так вот, наши плевалки и были производства Big, а боеприпасами для них служили в основном плоды какого-то дерева, которое росло по всему Сухуми, которые принимали нужную форму и размер как раз в сентябре. Мы обдирали эти деревья снизу доверху. Я был довольно высоким, поэтому мне удавалось доставать там, где никто другой дотянуться не мог. Попадание такого снаряда могло вызывать и синяки. В другие времена года приходилось использовать пережеванную бумагу, что исключало болезненный исход. В трубочку от ручки погружалась в тот день бумага, потому что никого калечить мы не хотели, только посмеяться. Вот и плевались в толпу, которая окружила наших танцующих девочек. Нужно было глубоко вдохнуть, на выдохе пульнуть бумажный шарик, а после спрятать плевалку. И ты просто продолжал смотреть, как ни в чем не бывало. Мы сдерживались, чтобы не упасть от смеха, но моменты непонимания людей, которые хватались то за голову, то за шею, были невероятно смешными.
Я всю жизнь прожил у бабушки и дедушки. Ну как сказать жизнь? Я прожил короткий промежуток времени до войны – это была вся моя жизнь. Мои родители жили и работали в Москве, периодами приезжая в Сухуми. После войны я переехал к ним, но проведенное время на Чанба никогда не забудется мной. Каждое утро я просыпался, чтобы отправиться в свою любимую 14 школу, иногда пешком, иногда на «пятерке» Икарусе, который ходил с рынка на Беслетский мост. В Сухуми все были друг другу знакомы, и все было знакомо. Даже собаки узнавали друг друга и тех коров, которых сельчане выгоняли пастись в город и которые медленно проходили мимо нас дважды в сутки, пожевывая по дороге кустарники дикого лимона. Поэтому иногда возвращался я пешком, вся дорога занимала у меня около 30 минут.
Шел долго, не оглядываясь вокруг, мимо пожарной части, что около Белого моста, да и по самому Белому мосту, в котором были и дырки. Проходил баню, которая не функционировала, но внизу был источник, откуда во время войны мы возили воду на тачке. Проходил улицу Матарадзе – там я покупал мороженое, которое всегда хотел донести до дома, но не успевал, потому что слюни текли с такой стремительностью, что приходилось съедать его сразу. После я спускался вниз, поворачивал налево, где дорога раздваивалась, направо шла дорога к 13 школе, а налево был подъем к остановке «Анкара». Там был старый источник, оборудованный каким-то турком, который в камне высек карту Черного моря. У него очень вкусная вода. Однако где-то за год до войны кто-то отвел источник к себе, и вода пропала. В последний год, когда началась блокада, поезда перестали часто ходить, поэтому мы сокращали путь, идя по «железке» прямо от нашей школы через ЖД мост, и выходили прямо к бане, что сокращало путь где-то на километр.
Я не любил ходить на этот мост, потому что